Когда осенние печали. Часть 2.

Неожиданно нагрянувшее чувство настолько украсило её тусклую до этих пор жизнь, что Аля абсолютно отказалась от алкоголя. Она не употребляла его уже много месяцев — любовный трепет и волнение полностью заменили ей пьяную эйфорию. Она не строила никаких планов, просто сполна отдавалась своей страсти — в снятых ею гостиничных номерах, а позже — в собственной квартире, когда Миша уходил ночевать к бабушке с дедушкой. Она не боялась, что Виталий "застукает" её с любовником — Мясников дома больше не появлялся, а, если бы даже появился, у него не могло быть морального права в чём-то упрекать свою всё ещё законную супругу.

Несмотря на то, что муж резко сократил её "финансирование", Александра не испытывала недостатка в деньгах — у неё совершенно неожиданно оказались собственные средства, скопленные ранее с помощью Вероники Григорьевны. В пору "запойных" периодов дочери той удавалось втихомолку класть некоторые суммы на счёт Александры — из тех денег, что Виталий ежемесячно давал "на семью". О существовании этого счёта Аля узнала случайно, увидев в квартире родителей сберкнижку на своё имя. Оскорбившись вначале, позже она поняла, что это — настоящий подарок судьбы, ведь тех денег, что давал Мясников теперь, едва хватало, чтобы иногда пополнять свой гардероб, что уж говорить о походах в ресторан с любовником, и, тем более, о предстоящей двухнедельной поездке с ним на море в конце июня, после летней сессии.

Эту поездку она давно обещала Роману. В глубине души Аля догадывалась, что совместные ночёвки, с хорошим ужином, в номерах отелей раз в неделю — слишком мало, чтобы удержать возле себя двадцатилетнего мальчишку, которому хочется отрываться не только в постели, но и в танцзалах ночных клубов, под гремящую музыку в кругу друзей… Рома не был наркоманом, он умеренно употреблял алкоголь, что очень устраивало саму Александру — парня нельзя было упрекнуть в том, что он тянет из неё деньги на свои дурные привычки. Он не просил в долг, не требовал дорогих подарков, и поэтому на первый взгляд не попадал под категорию откровенных альфонсов. Они встречались раз в неделю, изредка — два, и вскоре Аля стала ощущать недостаток общения… Она была готова видеться с Романом чуть ли не ежедневно, но его держала учёба. В то же самое время он постоянно жаловался, что в общежитии сложно жить, он не высыпается и ему тяжело готовиться к зачётам.

Аля жалела парня всем своим женским, любящим сердцем… иногда она ужасно ревновала его, представляя, что к нему в комнату приходят юные длинноногие соседки, а ведь он такой хорошенький… эти его шальные карие глаза могут свести с ума кого угодно…

Она была готова позвать Романа жить к себе, но ей пока было стыдно перед сыном. Тот уже был в курсе увлечения своей матери, но разговоров на эту тему никогда не заводил, лишь упрямо поджимал губы, когда слышал, как Аля разговаривает по телефону с любовником.

Роман ночевал у Александры лишь в те дни, когда не было самого Мишки… Теперь перед ней стояло две задачи: уговорить сына принять её выбор и смириться с тем, что Рома переедет жить в их квартиру… а ещё — удержать самого Рому, который в последнее время вдруг начал вызывать беспокойство своим едва наметившимся охлаждением. Аля почувствовала его интуитивно, по-женски… Поездка к морю могла укрепить их отношения — она была в этом почти уверена.

Она не собиралась так легко упускать своё счастье… счастье, которое настигло так неожиданно… и имя которому было — долгожданная, взаимная любовь…

…Повестку в суд она расценила как знак, посланный свыше… Действительно, чего она всю жизнь цеплялась за этот неудачный брак?! Неужели только сейчас, когда она окончательно освободилась от прошлого, стала понятна абсурдность всех этих, прожитых впустую, лет…

К чёрту!.. К чёрту Мясникова и всю его убогую семейку… жаль, что он раньше не сошёлся со своей любовницей… Жаль, что она, Александра, сама не подала на развод ещё тогда, много лет назад… Как говорится, не было бы счастья…

…Однако, приехав сегодня в квартиру родителей, Аля почувствовала, как внутри неё закипает злоба вперемешку с обидой: в гостиной Вероники Григорьевны и Семёна Ильича, вытирая платком заплаканные глаза, сидела бывшая жена Олега и нынешняя сожительница Виталия — Татьяна…

— А это что за явление?.. — застыв от неожиданности в дверях, Александра неприязненно посмотрела на бывшую невестку, затем перевела взгляд на мать. — Что она здесь делает?

— Аля, успокойся… — Вероника шагнула к дочери, — Таня приехала по делу…

— Какое у неё здесь может быть дело?! — та возмущённо округлила глаза, — Зачем вы её впустили?!

— Аля!.. — мать укоризненно покачала головой и незаметно показала глазами на отца, который сидел в своём любимом кресле, строго поджав губы и сведя брови над переносицей. Судя по всему, разговор, который происходил до прихода Александры, был не из приятных, и Семён Ильич хмурился неспроста.

— Что — Аля?! — дочь пошла в наступление, — Мало, что они наделали с Мясниковым?! У неё ещё хватает совести прийти сюда — к вам?!