Когда осенние печали. Часть 3

…Александр смотрел на эту женщину и не мог отделаться от мысли, что она не вызывает никаких эмоций, кроме откровенной жалости. В её облике не осталось и сотой доли от той красивой, самоуверенной девушки, которую он встретил много лет назад. И даже не годы были тому виной… Александр вдруг представил себе Анну – та и сейчас была красива… Ему всегда казалось, что его жена с каждым годом становится только красивее.

Если бы ему удалось прочитать мысли своей собеседницы, он бы очень удивился – в этот момент Александра тоже вспоминала Анну… Она видела её более полугода назад по телевизору, в передаче, посвящённой возглавляемому Анной лицею. Она ещё тогда отметила неувядающую красоту своей прежней соперницы, и невольное сравнение с собой было, увы, в чужую пользу. Анна выглядела не просто моложаво. Во всём её облике проступал отпечаток счастливой жизни, чего нельзя было сказать о самой Александре. Обида, вспыхнувшая тогда в её душе, вскоре превратилась в жалость к самой себе, а вот сейчас выливалась в неловкость оттого, что человек, запомнивший её красивой, молодой девчонкой, сейчас видит и эти грубые морщины, и потемневшую, неровную кожу, и мешки под выцветшими глазами…

…Вид ухоженного, одетого с иголочки мужчины только смущал и откровенно раздражал. Александра была бы рада, если бы Морозов тотчас бы ушёл, но уходить он не собирался. Напротив, он ещё решил о чём-то поговорить! Как будто ей нужны сейчас эти самые разговоры…

- Аля… - понимая, что другого случая может и не представиться, Александр решил продолжить разговор прямо здесь, на крыльце дома. – Александра Семёновна… Раз уж так вышло… То я должен хотя бы сейчас, на этом месте попросить у вас прощения.

- Ну, где там Мишка-то?.. – сделав вид, что не слышит слов Морозова, Александра выглянула из-под козырька вверх – на окна квартиры сына. – Сейчас ребёнок проснётся, мне самой, что ли, коляску затаскивать?!

- Аля, послушай!.. – Александр вдруг снова перешёл на ты и взялся за ручку коляски, как бы обращая этим жестом внимание на себя. – Я ведь ничего не знал! Я искал тебя… Но ты уже вышла замуж…

- Миша!.. – Александра всё же решилась докричаться до сына с невесткой. – Миша!.. Забирай коляску!.. Дождь начинается!

- Прости меня, Аля!.. – Морозов неожиданно накрыл её руку ладонью – Пожалуйста, прости…

…Ответа он не дождался. Через несколько секунд дверь отворилась, и Михаил показался на крыльце. Увидев родного отца рядом с матерью, радостно протянул тому руку для приветствия. Того, как при этой сцене глаза Александры вспыхнули ревностью, оба мужчины так и не заметили…

Поднявшись вместе со всеми в квартиру, Морозов невольно следил за Александрой, как бы ожидая, что она всё же ответит на его «прости»… Но, вопреки его ожиданиям, та демонстративно не обращала внимания на гостя. Она нарочито громко разговаривала с внучкой, деловито расхаживала по квартире сына, давала советы Злате…

Морозов уже решил принять её молчание как данность, но, дождавшись, когда Миша и Злата выйдут из комнаты кормить Алёнку, женщина неожиданно заговорила и с ним.

- Не нужно вам больше сюда приезжать… - Александра старалась вложить в свои слова как можно больше твёрдости, но получилось лишь хриплое брюзжание.

- Почему? – удивление Морозова было совершенно искренним.

- У вас своя жизнь… У нас – своя. Ни к чему это всё… - не глядя на гостя, Александра недовольно поджала губы.

- Знаете… - Саша тоже вновь перешёл на вы. – Я, действительно, жалею, что не знал раньше Мишу. Он очень хороший парень. Да и Алёнка… она же мне как никак – внучка… Я уже привязался…

- А я говорю, что не нужно вам больше сюда приходить… - Александра говорила, как будто рубила дрова. – И внучка эта – наша! А у вас и свои внуки есть… наверное…

- Есть, - Морозов охотно кивнул. – Валера и Анюта… Но ведь и Алёнка…

Договорить ему Александра не дала. Услышав произнесённое им женское имя, она невольно изменилась в лице – в нём вновь промелькнули и обида, и ревность… В честь неё никто внучку не называл!.. Сын с невесткой даже словом не обмолвились. Повернувшись к Александру, она гневно свела брови у переносицы.

- Вот и воспитывай! А к нам не лезь!.. Вот – Бог, вот – порог!

- Ну, собственно… - не ожидавший такой реакции Морозов поднялся с места и растерянно развёл руками. – Я и сам уже собирался…

Напрасно Миша и Злата упрашивали его остаться на чай – оказывается, пока шла беседа с Александрой, Миша сбегал в соседний магазин и принёс большой торт. Однако, сославшись на неотложные дела, Александр решительно вышел в прихожую.

- Зря вы так рано уходите… - на Мишкином лице было написано искреннее сожаление. – Ну, если уж так невтерпёж… то приходите вечером, с Анной Сергеевной… - он оглянулся на дверь и понизил голос. – Мать скоро уйдёт…

- Спасибо, Миша… - Александр с благодарностью протянул руку сыну. – Но не получится.

- Почему?

- Вообще-то я попрощаться пришёл. Уезжаю…

- Куда?!

- Полечу на родину. Давно не был… Надо могилы родителей проведать. Есть такая святая обязанность.

- Жаль… А когда вернётесь?