Когда отступает фантастика

В специальной камере создали условия, которые, как предполагает наука, существуют на Марсе. Давление в 65 миллиметров ртутного столба (на Земле — 760 миллиметров), влажность менее одного процента, атмосфера, состоящая в основном из азота, температура с суточными колебаниями от +25 до –25 градусов. При этих условиях в почву из железистого красного песчаника были поселены земные бактерии, грибки и их споры. 10 месяцев находилась земная микрофлора в «марсианском» климате. И что же?

Оказалось, что многие из подопытных организмов не только не погибли, но даже размножились.

Итак, микробов не страшат даже марсианские условия существования!

Впрочем, это далеко не единственный поразительный факт, установленный в последние годы. Возможность сохранения способности вернуться к жизни после пребывания в самых неподходящих условиях у некоторых микроорганизмов столь велика, что иногда просто отказываешься верить. И тем не менее это факты, и о них нельзя не рассказать.

Из тьмы веков

Помните вопрос, который занимал Генри Беккера еще в XVIII веке, после того как ему удалось оживить угриц, пребывавших 27 лет в засушенном состоянии? Могут ли микроорганизмы вернуться к жизни через 100 лет и более? Беккер надеялся, что на этот вопрос ответят будущие опыты.

Вот результаты одной из работ, проделанных в 1963 году.

Начало же этого эксперимента относится к… 1640 году, когда были высушены и положены на хранение первые образцы почвы, взятой с корней растений. Затем такие пробы брались регулярно через каждые 50 лет вплоть до наших дней.

Результаты исследования оказались очень интересными. Выяснилось, что после 50 лет хранения в почве оставалось 9 видов различных микробов, которых легко удалось вернуть к жизни и выделить в культуры. Однако, чем «старше» были исследуемые пробы, тем меньшее количество микробов возвращалось из небытия к современному существованию. Но посмотрите, что дали количественные подсчеты: при хранении почвы в высушенном состоянии каждые 50–100 лет отмирает лишь ¹/₁₀ часть микрофлоры. Следовательно, в сухой почве микроорганизмы могут сохраняться до 1000 лет!

Казалось бы, по сравнению с тритоном, ожившим после пятитысячелетнего ледяного плена, здесь особенно удивляться нечему. А что вы скажете про микробов, оживших через… 350 миллионов лет?! Впрочем, лучше обо всем по порядку.

Каждый знает, что такое обыкновенная поваренная соль. Минерал. Соединение натрия с хлором. У поваренной соли есть, так сказать, родной химический брат — соль калийная. Это тоже минерал, и называется он сильвином. Вот о нем и пойдет речь дальше.

Давно было замечено, что встречающийся в природе сильвин часто бывает окрашен в разные оттенки красно-бурого цвета. Окраской сильвина объясняется и бурый цвет сильвинитов — осадочных горных пород, составленных на четверть из калийной соли.

Итак, окраска сильвина, по общепринятому в науке мнению, обусловливается примесями окислов железа, то есть примесями неорганическими. В отношении же сильвинита (руды) даже в энциклопедии можно прочесть, что порода эта чисто химического происхождения.

Так считал и молодой ученый, старший инженер-исследователь Центральной химической лаборатории Березниковского калийного комбината Николай Чудинов, когда приступал к изучению нерастворимых остатков калийных солей.

Исследование шло своим обычным порядком, пока в дело не вмешался случай. Однажды обстоятельства сложились так, что Чудинов был вынужден временно отвлечься от своих опытов. Когда же он через две недели вернулся в лабораторию, его там ждало нечто поразительное и необъяснимое: бурая шапка всплывших в колбах осадков заметно увеличилась в объеме, выросла.

Но соль и жизнь несовместимы!

Однако микроскоп показывал обратное. Каждая капля соляного раствора кишела микроорганизмами.

Не будем описывать все эксперименты Чудинова, последовавшие за этим первым наблюдением. Их были сотни, но все они приводили к одному заключению: окислы железа не имеют никакого отношения к окраске сильвина. Красно-бурый цвет калийным солям придают замурованные в них организмы, микроскопические водоросли, сохраняющие способность вернуться к жизни через 350 миллионов лет, а иногда, может быть, и того более.

Возникали и исчезали континенты, менялись климаты, шла эволюция: ящеров и птеродактилей сменяли млекопитающие, а могучие папоротники и хвощи превращались в пласты каменного угля, уступая место под солнцем новой флоре. И лишь микроскопические водоросли, впав в анабиоз, стали не подвластны бегу времени. Прошли сотни миллионов лет, и водоросли, перешагнув время и смерть, вновь вернулись к жизни.

Но, может быть, выделенные Чудиновым из сильвинитов микроорганизмы по своей необыкновенной жизнеспособности уникальны и случай этот единственный и неповторимый, что-то вроде научного казуса?

Но вот факты не менее разительные, и касаются они уже другой группы микроорганизмов — бактерий.