Когда отцветает камелия

– Проклятие?

Слово оставило на языке привкус пепла, и Эри сглотнула, опустив взгляд на руку господина Призрака. Даже во сне он крепко держался за ладонь своего слуги и изредка шевелил кончиками чёрных хвостов.

– Я и так сказал слишком много.

– Он так плохо себя чувствует, потому что ходил изгонять духов из моего дома?

Уголок губ тануки опустился вниз, и Кэтору повёл плечами, кажется, пытаясь придумать какую-то другую тему для разговора, но Эри продолжала настаивать:

– И он был в больнице! Он заплатил за лечение моей матери.

– И что с того? Хочешь сказать, что не благодарна за помощь?

Эри запустила руку в волосы и сжала пальцы в кулак, пытаясь не выйти из себя: этот мальчишка оказался просто невыносимым!

– Я такого не говорила. – Она вздохнула. – Я благодарна вам обоим, но сейчас мне нужно узнать больше обо всём, что творится. Что за проклятие лежит на господине Призраке, как вылечить маму и кто изображён на этом портрете?

Эри подняла с татами картину художника по имени Цубаки и показала Кэтору, намеренно приблизив лист бумаги к своему лицу, чтобы он увидел сходство.

– Это правда мой дальний родственник? Та самая девушка с особыми силами, о которой говорил господин Призрак?

Глаза тануки забегали, пытаясь зацепиться хоть за что-то в комнате, и он выглядел таким потерянным, что Эри сразу поняла – всё действительно не так просто.

– Ты не должна была видеть этот портрет. Зачем только ты посмотрела… – заговорил он и приложил ладонь ко лбу.

– Я чувствую связь с ней. Это не объяснить словами, но у меня как будто забрали что-то важное, и я не могу вспомнить, что именно. В голове чистый лист.

– Я не могу тебе сказать, прости.

– Но ты уже начал! Я имею право знать, почему со мной всё это происходит!

– Да потому, что она и есть ты! – выпалил Кэтору и, вскочив на ноги, начал мерить шагами комнату. – Та девушка, Цубаки, – не просто твой предок из эпохи Эдо.

– Что это значит? – Сердце Эри стучало слишком громко, отдаваясь гулом в ушах.

– Ты – реинкарнация Цубаки.

Правда не ударила так сильно, как ожидала художница, но в голове стало слишком пусто, словно все мысли разом смыло волной. Теперь те фразы, которые невзначай бросал господин Призрак или Кэтору, обретали смысл.

«Кажется, в этот раз твой характер стал только хуже».

«Я ещё тогда хотел рассказать тебе, но не успел».

«В этом доме ты полноправная хозяйка».

«Поверить не могу, что спустя почти триста лет она снова здесь…»

Слова были обращены не к Эри, а к той самой Цубаки, которая жила в святилище Яматомори около трёхсот лет назад.

Глава 9 Вестники с горы Куро

Юкио открыл глаза, и перед ним, как и много раз до этого, простирался чёрный горизонт, залитый тьмой. Кажется, кицунэ даже не заметил, когда вновь провалился в сон, и сейчас ощущал мучительное движение скверны, которая продолжала разъедать его внутренности, призывая скорее переступить порог Царства мёртвых.

Только кровь ками, что до сих пор теплилась в его жилах, помогала хотя бы на время ослабить проклятие, и на тёмном горизонте перед Юкио один за другим начали появляться белые отблески, напоминающие звёзды. Он возвращался в сознание.

В комнате было светло, всюду витал лёгкий запах цветочного мыла и туши. Этот знакомый аромат заставил его распахнуть глаза и резко присесть, но тело, всё ещё ослабленное скверной, не слушалось, и Юкио пошатнулся, тут же почувствовав чью-то ладонь на плече.

Зрение возвращалось медленно: сначала среди светлых пятен появились очертания Кэтору, который с беспокойством заглядывал в лицо хозяина, недовольно бормоча, но кицунэ тут же отвёл взгляд в сторону, стараясь поскорее увидеть черты той, чей запах пробудил его сознание.

– Цубаки Эри, – выдохнул он, удостоверившись, что девушка действительно сидела рядом, и потянулся к лисьей маске – она оказалась на месте и по-прежнему скрывала лицо.

– Господин Призрак, вы как? – Кэтору поднялся с татами и, не дожидаясь ответа, махнул рукой. – Вижу, что не очень. Пойду сделаю отвар для восстановления вашей энергии.

Юкио не ответил и лишь проводил слугу взглядом, пока тот не скрылся за ширмой. Самым ценным качеством Кэтору была его догадливость: тануки всегда безошибочно считывал желания хозяина, и потому они часто понимали друг друга без слов.

Только сейчас господин Призрак заметил, что на полу в беспорядке лежали картины, среди которых и сидела Эри, держа в руках один из пожелтевших листов. По её учащённому сердцебиению, доносившемуся до лисьих ушей, легко читалось волнение: она, вероятно, уже обнаружила тот самый портрет Цубаки и обо всём догадалась.

– Как вы себя чувствуете? – прозвучал голос художницы, от которого что-то болезненно сжалось в груди Юкио.

Он поправил маску и после нескольких долгих мгновений, проведённых в молчании, ответил:

– Эри, прости, ты не должна была видеть всё это.