Когда отцветает камелия

– Я вообще-то спал, – зевнул он, обнажая белые клычки, и потянулся. – Вы хотите прогуляться в таком обличье?

– Почему нет? Сегодня отличная погода.

– Тогда сейчас предупрежу служителей, чтобы закрыли Яматомори для посетителей.

Площадь перед главным залом для молящихся пустовала: все мико и священники поспешили вернуться в свои жилища, чтобы не беспокоить Посланника самой богини Инари во время прогулки. Юкио обычно не показывался перед простыми смертными и редко покидал свой сад, день ото дня выполняя обязанности ками в одиночестве, но сегодня тёплый ветер срывал лепестки с вишен, а солнце уже пригревало по-весеннему, и кицунэ решил на время оставить работу.

Он прошёл вдоль аллеи из каменных фонарей и остановился у тэмидзуя⁶⁴ – вода тихо журчала, создавая мимолётное ощущение свежести, и Юкио прикрыл глаза, поворачиваясь лицом к солнцу. Кэтору же сел на один из прилавков с талисманами и пониже опустил поля соломенной шляпы, которую стащил у одного из служителей.

– Господин Призрак, может, пойдём обратно? Вы хотите, чтобы я ослеп? Знаете же, тануки не выносят яркий дневной свет.

– Если что-то не нравится, – заговорил хозяин святилища, продолжая наслаждаться теплом, – могу вернуть тебя в обличье ржавого чайника.

– Нет-нет, мне и так хорошо! Просто слишком светло.

Кэтору ещё что-то пробормотал себе под нос и сложил руки на груди, терпеливо ожидая, пока хозяин не решит вернуться в дом. И всё же краем глаза он наблюдал за Юкио: кто угодно сказал бы, что богиня Инари не пожалела сил, создавая своего Посланника. Его лицо, словно написанное тушью на рисовой бумаге, обладало такой возвышенной ясностью и плавным изяществом черт, что люди без сомнений называли кицунэ божеством.

Но Посланники, обитающие на земле несколько столетий и ставшие ками, порой не могли скрывать за маской божественности своё истинное лицо, на котором всегда оставался отпечаток неукротимой натуры, что роднила их с ёкаями. Юкио выдавали глаза ярко-янтарного цвета: внешние уголки были слегка приподняты и придавали ему хитрый, а порой и хищный вид.

Где бы хозяин святилища ни появлялся, каждый раз его облик притягивал взгляды не только смертных, но и других ками: белоснежные, как новый нагадзюбан, волосы, среди которых горделиво возвышались вытянутые лисьи уши, спускались до самой поясницы, а за спиной, словно спицы раскрытого веера, росли пять хвостов такого же чистого цвета, по хвосту на каждые сто лет жизни кицунэ.

Он был прекрасным божеством, и Кэтору по-настоящему гордился тем, что поклялся в верности именно ему.

– Сколько мико сейчас работает в святилище? – спросил Юкио, подходя к статуям лис, рядом с которыми прихожане оставляли подношения.

– Десять девушек, а что? – Кэтору спрыгнул с лавки и подошёл к хозяину.

– На головах статуй грязь.

– Ну да, позавчера же шёл дождь – тут всё так размыло, вы бы видели.

Юкио достал из-за ворота кимоно белый шёлковый платок и протёр каменных кицунэ, попутно поправляя алые нагрудники на их шеях.

– Передай каннуси Кимуре, чтобы лучше следил за порядком: мы всегда должны быть готовы к приходу богини Инари.

Кэтору фыркнул и, сорвав длинную травинку с ближайшей клумбы, положил её в рот.

– Думаю, богине нет дела до таких небольших святилищ, как наше.

Пропустив мимо ушей эти слова, Юкио указал белоснежным когтем на красные ворота – тории и с раздражением произнёс:

– Я даже отсюда вижу, что краска уже потрескалась от времени. Пусть завтра же всё перекрасят.

– Как скажете.

Со стороны каменной лестницы донёсся скрипучий голос старшего оммёдзи – господина Итиро Нобу. Он занимал в святилище невысокую должность, но всё же прихожане уважали его как человека, к которому в первую очередь можно было обратиться, если возникала проблема с нечистью. Когда-то ходили слухи, что мага с позором отослали из Государственного бюро по изгнанию демонов⁶⁵ за шарлатанство, и он смог найти работу лишь в Яматомори, но подозрительные толки сразу же утихли, как только господин Итиро начал помогать жителям Камакуры. Юкио не желал вникать в человеческие распри и поэтому позволял магу служить здесь до тех пор, пока тот хорошо выполняет свои обязанности.

В воротах показалась низкая фигура Итиро Нобу, облачённого в просторные белые одежды с красной окантовкой на рукавах. На его шее висели деревянные чётки, а голову венчала высокая закруглённая шапка – эбоси⁶⁶, которая, правда, придавала магу скорее вид уличного шарлатана, чем оммёдзи.

Рядом с мужчиной шла неуверенным шагом босоногая девушка в изношенном кимоно, обрезанном по колено. Её руки и ноги покрывала грязь, а на таком же испачканном лице читалось недоумение вперемешку с любопытством – она не сводила глаз с каменных лис в алых нагрудниках и с богатого убранства святилища.

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – сказал Итиро, вытирая пот со лба: подъём по ступеням в гору давался ему с трудом. – За всё время не проронила ни слова, ты же не немая? Если немая, я тут же верну тебя обратно родителям!

Она молчала, продолжая рассматривать священные постройки, будто даже не слышала слов мага.

– Или, может, глухая?