Когда отцветает камелия

– Любопытно. Ты знала, что я здесь?

– Чувствовала, что за мной кто-то следит.

Девушка оставила свою картину и поднялась на ноги, чтобы поклониться ками. Теперь он узнал её – новенькая акамэ, с которой Юкио столкнулся несколько дней назад, только сейчас она выглядела по-другому: вместо порванного кимоно – облачение мико, а вместо спутанных прядей – простая причёска с убранными в низкий хвост чистыми волосами, от которых и пахло цветочным мылом.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Юкио, как бы невзначай заглядывая ей за спину.

– Если вы всё это время следили за мной, то и сами знаете.

– А ты не боишься дерзко разговаривать с ками.

– На самом деле боюсь, но уже привыкла это скрывать. – Она посмотрела в его горящие глаза так спокойно, будто ей доводилось встречать божеств каждый день.

– Твоё сердце бьётся размеренно, хотя вокруг тёмный лес, а перед тобой пятихвостый кицунэ. Любой другой уже дрожал бы от страха.

– Если человек боится собак, он должен сделать вид, что это не так: дышать медленно, думать о чём-то постороннем, тогда собака не набросится. Но страх ведь всё равно никуда не исчезает, просто с ним свыкаешься.

Юкио удивлённо посмотрел на акамэ, чуть приподняв светлые брови, – ему впервые доводилось общаться с человеком, который не заискивал и не падал на колени при виде ками, а просто говорил, будто между ними не было никаких различий.

Пройдя мимо девушки, хозяин святилища остановился около разложенной на земле бумаги васи, на углах которой лежали небольшие камни. Рядом на ветру танцевала свеча, отбрасывая на чёрно-белый рисунок изогнутые тени, но даже от таких сильных порывов она не гасла: её поддерживала магия кицунэ.

– Эта картина написана весьма неплохо! – сказал Юкио, разглядывая плавные линии. – Увядающий бутон камелии, осыпанный звёздами весеннего неба. Ветвь скоро погибнет, но останется на этом свитке как напоминание, что однажды снова придёт зима и под снегом распустятся цветы.

Встав рядом с хозяином святилища, девушка взглянула на своё творение и вдруг рассмеялась, звонко и по-настоящему, таким смехом, от которого Юкио и самому захотелось улыбнуться. Только он никак не мог понять, что было смешного в его словах.

– Вы и правда всё это почувствовали, когда посмотрели на рисунок? Знаете, я ничего такого не имела в виду. Просто хотела забраться сюда и посмотреть, насколько красивый вид открывается с этого обрыва, а по пути сорвала с куста в саду последнюю ветку с цветами и заодно стащила у господина Итиро свиток чистой бумаги, потому что всего пару раз в жизни держала настоящую васи в руках. Да и уголь было нелегко достать из общего очага так, чтобы никто не заметил.

– Вот как. За мелкое воровство в Яматомори полагается наказание – десять ударов палкой.

Прищурившись, Юкио оглядел акамэ и прокрутил в длинных пальцах чёрную трубку, словно обдумывая какую-то мысль, но на самом деле ждал, что же она ответит.

– Это единственное место во всём святилище, где я могу рисовать. Не думаю, что вы прикажете наказать меня. – Девушка отодвинула камни носком соломенной сандалии и подняла картину с земли. – Недавно вы позволили мне не называть своё имя, хотя вполне могли заставить его сказать. Кажется, вы не такой, как остальные ёкаи, которых я встречала.

В темноте её большие глаза казались чёрными, словно уголь, которым она наносила штрихи на бумагу, и в них ярко горел красноватый отблеск – вечное напоминание о даре богини Инари.

– Возьмите, раз вам понравилась камелия. – С неглубоким поклоном она протянула свиток. – Надеюсь, этого хватит, чтобы вы закрыли глаза на мелкую кражу.

Юкио часто получал подношения, среди которых была не только еда, но и дорогие вещи, а иногда даже картины, написанные прославленными художниками. Но сейчас казалось, что ему впервые дарят нечто особенное.

– Как тебя зовут? – снова спросил он, принимая подарок.

Акамэ улыбнулась и подняла с земли ветку камелии, с которой тут же сорвался алый цветок и упал им под ноги.

– Я живу с другими мико в одной комнате, поэтому простите, мне уже нужно идти, иначе меня хватятся.

– Что ж. Тогда я буду называть тебя Цубаки⁷¹.

– Как хотите, господин Юкио-но ками.

И она, подарив ему благодарную улыбку, подхватила с земли свои немногочисленные вещи и побежала в сторону склона, по которому совсем недавно поднималась сюда. Схватившись за корни, акамэ начала спускаться и вскоре растворилась в туманном мареве ночи.

Развернув свиток, Юкио увидел, что уголь во многих местах смазался, а контуры заплыли, но всё же намётанный глаз сразу определил: художник, создавший эту картину, обладал несомненным талантом.

Кицунэ положил табак в трубку и снова закурил, смотря с высоты на треугольные крыши залов Яматомори и на одинокого священника, который нёс жёлтый фонарь, спеша вернуться в свои покои.

Для того чтобы заслужить место подле богини Инари, Юкио должен был очистить город от призраков и ёкаев, нарушающих спокойствие смертных. В одиночку выискивать их трудно, но если под рукой окажется способная акамэ, то дело пойдёт значительно быстрее.