Когда оживают Тени

Вернувшийся страх обуял Ламонта с новой силой, уселся на плечи, укусил за пятки и заставил сердце провалиться куда-то на уровень желудка. Диспетчер попятился, с ужасом осознав, что процесс не остановить. И что если его тут застанут люди Диглана, как минимум будет скандал. Но бежать поздно. Потому что раздался особенно громкий лязг, а потом грохот шестеренок, и массивный круглый люк тяжело откатился. Потекли струи воды, раздалось шипение. Тусклый свет с трудом проник в шлюзовой отсек субмарины, бликами пробежался по металлу переборок и пола, но утонул, растворился в густой чернильной черноте.

Секунда, судорожный удар сердца… и Ламонт с ужасом осознал, что вопреки инструкциям внутренняя дверь корабля распахнута. Внутри темно как в заднице у болга. И запах… волна отвратительной вони, какая бывает от разлагающейся плоти, ударила в ноздри и заставила закрыть нос. Диспетчера затошнило, помимо воли он попятился, сообразив: что-то действительно пошло не по плану.

А в следующий миг темнота внутри корабля ожила и зашевелилась, на свет выползли черные дымящиеся струйки неизвестной субстанции. Блики скользнули по человеческим лицам – бледным, покрытым черными прожилками вздувшихся вен. Кто-то из команды. Судя по комбинезону – мичман. Но этот факт Ламонт подметил как бы мимоходом, частью сознания, не поддавшейся мистическому ужасу и панике. Основное же внимание привлекала голова. Точнее, две головы, прорастающие из одного туловища. С красными глазами, распахнутыми в беззвучном крике ртами и дымящимися волосами.

Руки отреагировали раньше разума. Ламонт швырнул кувалду на манер мифических героев, а затем развернулся и бросился прочь, к шлюзу ячейки. Завывая от страха и понимания того, что судьба-кошка все-таки решила: хватит играться с добычей, как с крысой, пора и придушить. Но не успел он преодолеть и половины пути, как правую ногу ожгло чудовищной болью. Острие впилось в бедро и дернуло обратно, заставило упасть и с размаху хлопнуться лбом о пол.

Диспетчер захлебнулся криком. Но взвыл опять, когда игла пробила спину и грудь в районе ключицы. Ощутил горячую кровь, растекающуюся под щекой. Заорал, когда несколько черных костяных прутов прошили тело в разных местах, начали поднимать над твердью, растягивать и разрывать на части.

Гаснущее сознание неудачника с трудом отметило, как лязгнул люк, как вспыхнули фонари и на пороге шлюза ячейки замерли люди в красных скафах. Он хотел крикнуть, чтобы бежали, задраили дверь. Но аварийщики замерли столбами, пораженные представшей перед ними картиной висящего в воздухе и хрипящего от боли диспетчера, клубами липкой тьмы и двухголового демона на заднем фоне.

Точнее, полутораголового, ибо кувалда снесла верхнюю часть черепа у одной из личин, сломав кости и обнажив нечто красновато-черное, шевелящееся. Впрочем, детали мало волновали команду Диглана. Люди замерли, не в силах поверить в то, что зрят.

А затем раздался сочный треск и хруст, будто лопалась мокрая ткань – и диспетчера разорвало на части, фонтан крови заляпал стены и пол, забрала шлемов тех, кто стоял впереди. Существо криво ухмыльнулось и уверенно шагнуло навстречу новым жертвам.

Его ждал новый пир.

– Ты меня слушаешь, парень?

– А? Что, прости?..

Я вздрогнул, вырвавшись из плена задумчивости. Моргнул и сфокусировал взгляд на Старике. Тот хмуро смотрел исподлобья, сидя через стол. Лицо Дампира выражало высшую степень неодобрения, а в голубых глазах сквозило настороженное любопытство.

– Ты точно в порядке? Ночь прошла тихо?

Взгляд стал колючим и неуютным, на лбу собралась глубокая вертикальная складка.

– Приборы ведь ничего не зафиксировали? – вопросом на вопрос ответил я, пожав плечами.

– Нет, но ты на себя не похож. Рассеян, бестолков. Я десять минут толкую о свежих новостях, а ты где-то в иных мирах.

– Задумался о грядущем, – солгал я. Подхватил кружку и прихлебнул остывшего терпкого грога, чтобы спрятать глаза, похрустел печеньем из сладких водорослей.

Наблюдательный какой. Но что прикажете рассказывать? Что привиделось, будто переместился из спальни в какую-то пещеру и болтал с монструозной дамочкой о клятвах, кормил кровью с ложечки и заключал сделки в лучших традициях страшных сказок туату? Да сам потащит меня в «Тихую гавань»! Доказательств-то нет. Проснулся я в постели, запутавшись в промокших от пота простынях. Вокруг никаких Теней, порталов в удаленные гроты, изморози, крови. Мерно гудели и тикали приборы Дампира, шелестела вентиляция.

Первым делом я проверил запястье. Кинулся к зеркалу, но обнаружил в мутной поверхности того же вихрастого светловолосого мужчину с трехдневной щетиной и блекнущими разводами вчерашних кровоподтеков на коже. Ошеломленного и помятого, с глазами, как блюдца. Но ни свежих ран, ни царапин. Руку саднило в месте, где резал обсидиановым клинком, а татуировки местами воспалились. Но можно списать на фантомные боли после чересчур реалистичного кошмара.