Когда падают горы (Вечная невеста)

— Все близкие тебя ждут, Таштанафган уже три раза приходил, тебя спрашивал.

Арсен едва успевал поздороваться и поговорить со всеми. Кроме соседей, кроме шефа Бектура — оказывается, аильчане стали именовать его не традиционным “байке”, а чисто современным “шеф” — пришел повидаться и Таштанафган. Тоже крепко обнялись, поздоровались. Оба были рады друг другу. Вспомнили, что не виделись почти два года. По этому поводу Ташафган высказался так:

— Это у вас там, в городе, у каждого свой телефон, разговариваю с кем хочу, когда хочу. А у нас нет телефонов и вряд ли будут когда. Сам знаешь, Арсен, хорошо еще электричество есть в аиле, при Советах еще провели. А мобильный телефон — только у самого шефа и двух его помощников — у Борбия и Жанарбека, ты их помнишь, вместе в школу ходили.

— Да, знаю, конечно, — улыбнулся Арсен и попытался к слову обнадежить старого друга: — А насчет мобильников думаю вот что: проведем охоту на барсов с арабскими ханзадами — ты наверняка что-то заработаешь. Шеф Бектур-ага, когда в город приезжал, сказал, что ты у него главный среди загонщиков барсов. А это не шутки — лазать по скалам, прыгать через пропасти, да еще орать во всю глотку. Бектур-ага тебя очень ценит, к тому же афганский опыт у тебя. Надеюсь, оплата будет неплохая. Купишь мобильник и еще кое-что. Главное, чтобы барсы попались в западню.

Таштанафган неопределенно пожал плечами:

— Посмотрим, как получится. Поговорим еще. Ты не смейся, Арсен, но снежные барсы очень редкие звери у нас в горах, сколько сказок рассказывали нам о них в детстве, а мобильников в городах — как картошки в мешках. Кому что.

— Так-то оно так, — согласился Арсен Саманчин, — но поезд идет своим ходом. Теперь это не сказка, как видишь, сам будешь выгонять барсов на арабских охотников. Теперь это большой бизнес.

— Да, конечно, бизнес большой. Ничего не скажешь.

— Шеф Бектур-ага сказал, что вас, загонщиков, пять человек, ты вроде как бригадир, все на своих конях, и за коня — отдельная плата.

— Это верно, — подтвердил Таштанафган. — Нас пятеро. И кони у нас крепкие. Только скакать-то придется по нехоженым горам и снегам, надо бы и за стремя платить — бизнес так бизнес. Ну, до завтра. О'кей?

— О'кей!

Но дойдя до выхода со двора, Таштанафган приостановился задумчиво, вроде бы что-то недосказал. Так оно и оказалось. Он вернулся:

— Постой, Арсен, задержу еще на минуту.

— Да, что-то хочешь сказать? Слушаю.

— Отойдем-ка в сторону. Понимаешь, ты для нас человек свой, мы ведь все здешние, туюкцы. Арабам что — поохотятся в наших горах и смотаются, а нам как быть — мы сами должны думать. Вот наша пятерка загонщиков и хотела бы с тобой посидеть-потолковать по душам. Когда еще такой случай выпадет? Кстати, мы и тебе коня приготовили по заданию шефа, тебе ведь тоже придется скакать с арабскими принцами этими. Конь у тебя что надо, отличный, вот увидишь, седло и сбрую — все подобрали. А как же, шеф сказал — значит, все! Вот и коня тебе покажем, сядешь, проедешься, а заодно чайку попьем, поговорим…

— Хорошо, Ташафган, давай посидим, поговорим. Вот только когда? Время надо выбрать, бизнес-план у нас плотный. С шефом согласовать требуется.

— Вот-вот, живем теперь только по бизнес-плану. Завтра у тебя как? Арабы прибывают семнадцатого, сегодня уже двенадцатое, конец дня. Завтра надо нам повидаться, не то уже не успеем. На разведку в горы подадимся. Дел будет невпроворот. Эх, всего два араба прибывают, а мы всем народом, всем аилом готовимся… Ладно, пятерка наша ждет, очень хотят пастухи-джигиты повидаться с тобой.

— Хорошо, я согласую с шефом.

— Поговори, но того, скажи, что просто с одноклассником встречаешься. И учти, есть и пить даже слегка не получится — это в другой раз. Так пятерка наша решила, сейчас есть дело поважнее.

— Не беспокойся, Ташафган, я тоже не очень насчет выпивки (хотел было похвалиться, как недавно в ресторане “Евразия” хватанул целый стакан водки, но, припомнив, кто стоит за всем этим, запнулся от гнева). Конечно, нам следует посидеть, потолковать, мы ведь не просто замандаши[2] — в одной школе учились.

— Это верно, Арсен, а один из пятерки нашей — бывший учитель, ты его знаешь, тоже вместе учились — Саксан. Помнишь, мы еще дразнили его Саксагаем, лохматым. Он потом, после педучилища, физкультуру преподавал.

— Да, помню, конечно.

— Так вот, Саксан-Саксагай теперь в табунщики подался, на учительские копейки не проживешь.

Арсен промолчал, сказать было нечего. А Ташафган разговорился:

— Саксан очень хороший человек, но помотала его судьба. В челночниках года два промыкался. Страдает, конечно. Давай присядем на скамейку, два слова о Саксане. Потерпи, послушай.

— Я готов. Давай присядем.

— У Саксана есть байка — не байка, трудно сказать… Но говорит он об этом так, как будто на суде под присягой выступает.

— И что же это за байка?

Немного помолчав, Ташафган ответил: