Когда падают звезды.

— Тогда ответьте хотя бы на один, какова ваша цель?

И Дэррек ответил, сказанное им сегодня очень напоминало недавнее посвящение Витора в свои планы. Он обходил все то, чего бы Майя меньше всего хотела, чтобы знал отец. Он не мог посвятить мужчину ни во многие причины, ни в их следствия.

Когда герцог закончил рассказ, Нортон задал единственный действительно важный вопрос:

— Она знает?

— О чувствах — да, о планах — нет.

— Я не могу вам отказать, — Нортон никогда не думал, что произнесет подобные слова этому человеку, но жизнь, как оказалось, еще более непредсказуема, чем он думал. — Но это может сделать она.

— Я знаю.

— И что будет, если она испортит ваши планы? — хоть из рассказа Нортон не видел причин, чтобы это произошло, судя по тому, что Майя продолжает его сторониться, даже зная, что он испытывает, такие причины есть.

— Будут новые планы. Просто уйти я уже не смогу.

Граф кивнул, принимая ответ. Он ответил бы так же, если на кону стояла его с женой жизнь.

— Я сделаю то, что вы попросите. Считайте это благодарностью за спасение лошади. Но влиять на дочь я не буду. И никому не позволю. Единственное, что я могу ей дать — право выбора. Она его получит. Предупрежу об одном, генерал собирается сделать Майе предложение.

Был ли Дэррек удивлен? Да. Он не слепой, видел брошенные в ее сторону взгляды, но вот ответа в ее глазах не было никогда. И только это помогало сдержаться. Дэррек был согласен на все условия. Считая их разумными и даже неимоверно мягкими, учитывая, что он успел натворить, о чем граф и не подозревал.

— Я распоряжусь, чтобы уже сегодня лошадей переселили в новые загоны, — будто так и было задумано, они вернулись к обсуждению обыденных тем, забыв о данном только что обещании.

*****

Дэррек остался на завтрак, чем заставил Майю снова волноваться. Ей было стыдно, и не только за то, что он пострадал, а и за свои вечерние слова.

— Нортон, есть шанс, что выяснится причина пожара? — вопрос задал генерал.

— Вряд ли. Да и кто станет выяснять? — граф подумал, что виновный достаточно будет наказан угрызениями совести, а остальные обитатели предпочтут спокойствие публичному порицанию, а то и наказанию.

— Нет. Этого нельзя так спускать. Любой проступок должен быть покаран.

— Не слишком ли кровожадное заявление? — вопрос задал Витор.

— Нет. В мире не зря столько веков существуют правила — не убей, не укради, не прелюбодействуй. Не придерживайся мы их, человечество не дожило бы до сегодня. А попуская однажды, мы рискуем не наказать и во второй раз, а он обязательно последует.

Майю передернуло от такого заявления. Этому человеку неведомо слово прощение. А ведь ей, возможно, придется это самое прощение у него вымаливать или терпеть наказание. Всю жизнь.

— А как же на войне? Тоже не убей, не укради, не прелюбодействуй? — спросил уже герцог.

— На войне другие законы. Более жестокие. И это единственный случай, когда от жизненных прописных истин дозволено отступить.

— А во имя чувств? Когда мать ворует яблоко на рынке, чтобы накормить умирающего ребенка? — в разговор ступила даже Соня.

— Это преступление. И оно должно быть наказано.

— Чем же солдат лучше бедной матери?

Майя знала чем — ведь генерал сам был солдатом, ему приходилось достаточно грешить, и именно так он оправдывал себя все эти годы. Осуждая других, намного легче доказать себе, что ты опустился не так уж низко.

— Он сражается во имя мира.

— Война во имя мира… Что более глупое существует в мире? — Соня не хотела продолжать разговор, ведь видела, она не сможет доказать ничего генералу, а он не заставит ее думать иначе. Вот только видеть его возле Майи ей хотелось все меньше.

Вскоре гости разъехались, а им всем предстояло вернуться к своим привычным делам. С поездками Майе предстояло повременить. Для Тени ночное происшествие не прошло бесследно, кроме того, у конюхов было и так достаточно работы с перегоном лошадей, девушка не хотела путаться под ногами. Зато Соне ее помощь требовалась. Приходило все больше подтверждений и извинительных отказов от приглашения на предстоящее торжество. На каждое нужно было ответить, каждого нужно было отметить и сменить рассадку гостей.

Майя держала в руках стопку карточек с именами, которые предстояло вычеркнуть: кто-то в это время должен был обзавестись потомством, у кого-то было запланировано путешествие, кто-то успел скончаться, а кто-то просто был слишком скрытен, не сообщая причин отказа от приглашения.

— Барон Дрим с женой. — Майя отложила карточку, ожидая, пока Соня найдет нужную фамилию в списке и вычеркнет ее. Там же она находила и стол, за которым предстояло расположиться гостям, чтобы внести изменения и туда.

— О, ну вот и отлично, — она сначала тщательно поработала ластиком, стирая прежние фамилии, а потом аккуратно вывела новые. — Теперь тут поместится все большое семейство маминой тетушки. Никогда не думала, что буду рада получить отказы от приглашения на свадьбу.

— Соня! — Майя искренне возмутилась. — У людей горе, умер родственник, они в трауре, что ты такое говоришь!