Когда падали звезды

Упругая весна отвоёвывала у зимы право на владение миром. Прилетели первые птицы, расцвели сады. Алик жил у родных Ани уже около месяца. Командировка снова подходила к концу, а заикнуться об отъезде он до сих пор так и не решился. Но вскоре уже не осталось времени на сантименты. Дела требовали его срочного возвращения домой, в его родной город.

– Анечка, поедешь со мной? – Однажды, тёплой звонкой ночью, перед самыми майскими праздниками, спросил он.

– Когда? – Подскочив, испуганно спросила она.

– Завтра надо ехать. Вечером, – нерешительно сказал он, будто просил милостыни у царицы ночи.

– Что же ты молчал до сих пор?! – Возмущённо воскликнула Аня. – Я же собраться не успею! Мне же книжки в библиотеку надо сдать!

– Поедешь? – Снова спросил он и притянул её к себе, требуя ответ.

– Аль, мне будет очень плохо без тебя… – Прошептала она.

– Я не понял, нет? – Спросил он как-то обречённо и насторожился, всё ещё не выпуская её из объятий.

– Да, милый, да… – Едва расслышал он ответ.

Той ночью они так и не уснули, а днём, с самого утра, поднялась такая суматоха, что некогда было и голову поднять. Алик рано ушёл на завод, чтобы забрать подготовленные для него документы и отметить командировку, а Аня помчалась в библиотеку сдавать книги, чтобы не было задолженности. Потом стала собираться в дорогу. Позвонила матери. Та примчалась домой раньше положенного срока и вызвала с работы отца. И вот уже отец, молча, вышагивал по маленькой гостиной и внимательно наблюдал за сборами. Молчал.

– Когда снова в слезах прибежишь, не приму! – Строго пробурчал он.

– Папка, я с Аликом останусь… Уедем мы, так надо… – Несмело ответила дочь.

– Вижу, что уедешь… Ну, гляди мне, заплачешь, не пожалею! – Погрозил он дочери пожелтевшим от табака пальцем.

– Алексей Иванович, я вам обещаю и торжественно клянусь, что больше никогда… – Пытался отстоять жену Алик.

– А тебя я не спрашиваю, паскудник! – Выкрикнул возмущённо отец.

Назревала ссора, но обстановку разрядила Антонина Андреевна, мать Ани.

– Люсик, иди сюда! – Позвала она мужа в кухню. – Не могу достать «закрутки» из кладовки, помоги!

– Вечно ты со своими «закрутками»! – Яростно взревел тот, и выскочил из комнаты.

Алик с сочувствием посмотрел на Аню, и удивлённо заморгал, ничего не понимая. Аня стояла у окна и еле сдерживала безудержный смех.

– Ты чего? – Удивлённо воскликнул Алик.

– Ничего!.. – Не сдержалась она, и весело расхохоталась. – Вот, теперь мамины «закрутки» повезём из Киева, ха-ха-ха!

– Чего он так разозлился? Что такое «закрутки», и чего ты смеёшься?! – Не мог осознать ситуацию Алик.

– Не пугайся ты так! Добрее моего папки во всём мире не сыщешь. Он и мухи не обидит, не смотря на то, что всю жизнь в военных ходит. А «закрутки» – это консервация. Мама консервирует фрукты и овощи, а закрытые банки она «закрутками» называет. Ты понятия не имеешь, какие они тяжёлые. Содержимое «закруток» офонарительно вкусное, но какие же тяжёлые эти банки! – Продолжала весело хохотать Аня.

Аня еле уговорила мать не отяжелять и без того объёмный багаж, но, уговорить, не провожать их, Ане так и не удалось. К поезду пришли как раз вовремя и сразу же заняли свои места. Антонина Андреевна зашла в купе вместе с дочерью и расплакалась.

– Ой, доченька, когда теперь увидимся?! – Запричитала она. – Ты, хоть, звони почаще…

– Мамочка, не плачь, лето же, уже – вот оно! Я поступлю в институт, и приеду к вам погостить, ну, не плачь, любименькая! – Аня обнимала мать, гладила её по спине, а та не могла успокоиться.

– Ты хоть сама веришь в то, что говоришь? – Всхлипывая, прошептала Антонина Андреевна.

– Антонина, прекрати поливать. Всю дорогу молодым бестолковой водой зальёшь! На даче бы свои способности проявляла. Сухарей насушила?

– Каких сухарей? – Удивилась Антонина Андреевна.

– Вот, дура-баба, в дорогу! Пусть катятся, не на войну же провожаем! Спасибо бы сказала деткам, что жилплощадь освободили! – Проворчал из коридора отец. – Давай, дочка, прощаться. Завтра на работу рано надо. Пошли, Антонина, а то, чего доброго с поезда прыгать придётся! Смогёшь?!

– Язык у тебя без костей, Люсик! – Обиженно вздохнула Антонина Андреевна, и, словно, побитая собака, поплелась за мужем, не обернувшись ни разу.

Перед самым отходом поезда запыхавшийся отец неожиданно вернулся в купе с большим тяжёлым пакетом в руках, и, подмигнув Алику, поставил пакет на пол у столика между полками.

– Что это?! – Удивился Алик.

– «Закрутка» от Антонины! – Гордо ответил Алексей Иванович, и снова подмигнул. – Береги её, шалопай, одна у нас дочка, не обижай напрасно! – Воскликнул, напоследок, и исчез за дверью купе.

В конце лета Аня уже знала, что прошла по конкурсу в институт. Осталось времени чуть больше двух недель до начала учебного года, и Аня уговорила Алика снова вернуться в Киев. Алик выхлопотал двухнедельный отпуск, и они с Анечкой вернулись в столицу Украины. Мама Анечки, Антонина Андреевна, встретила дорогих детей вкусными пирогами.

– Какие вкусные пироги! – воскликнула Анечка. Но потом, будто, вдруг, что-то, вспомнив, обняла мать и спросила: – Мама, почему ты не на работе?