Когда поёт Флейта Любви (СИ)

Много-много месяцев они провели вместе, и единственное, о чем Четан запретил говорить — это Табо. Он не хотел говорить о ней, потому что устал страдать. Хота понял и старался о ней не вспоминать, хотя часто себе под нос «бубнел» в ее адрес полудетские угрозы. Эта негодная рабыня просто сбежала в один день, хотя знала, что Четан любил ее. Он так хорошо с ней обращался, а она предала его доверие!

Однако несколько дней назад странная хворь лишила охотников сил. Четан едва мог двигаться и периодически терял сознание. Именно в таком состоянии их нашли «охотники за головами». Естественно, ни Четан, ни Хота не могли сопротивляться и уже не надеялись остаться в живых, но почему-то их не убили. Бледнолицые даже не испугались заразиться тем же недугом — настолько они им были зачем-то нужны. Их просто связали и бросили в повозку.

За неделю путешествия по обрывкам их разговоров Четан понял, какое именно заблуждение спасло им с Хотой жизнь: бледнолицые решили, что они — это сыновья знаменитого вождя племени Команчей — Пятнистого Орла. Дело в том, что Команчи захватили в плен важных персон и теперь держали их в заложниках. Пятнистый Орел мог бы вернуть их только за жизнь своих сыновей. Но отчего «охотники за головами» решили, что они с Хотой — команчи? Видимо, они совсем невежественны и не способны отличить даже одно племя от другого. Впрочем, именно это спасло им жизнь, поэтому пока что разубеждать бледнолицых Четан не собирался. Их было пятеро, и они были хорошо вооружены. Однако их физические навыки были под большим сомнением. Но на сегодняшний день у Четана не было и шанса победить противников, потому что он был невероятно слаб после болезни и уже более десяти дней ничего не ел. За время путешествия им давали только воду, и вот только сегодня бросили, как животным, кусок сухого мяса. Четан демонстративно отвернулся и не стал есть.

— Ты смотри, какой гордый! — захохотал бледнолицый, а потом грубо плюнул на землю и закрыл подол крытой повозки.

Четан толкнул Хоту, и тот начал просыпаться. Болезнь отступила. Юноша открыл глаза и тут же попытался сесть. У него это вышло с огромным трудом. Хота тоже подергал кисти рук в надежде освободиться от веревок, но это было невозможно. Его лицо выглядело сконфуженным и растерянным.

— Брат Четан, разве мы не можем победить их? — спросил он тихо, хотя прекрасно знал ответ на этот вопрос.

— Пока нет, — ответил Четан, но потом добавил:

— Главное сейчас — остаться живыми и окрепнуть, и тогда победа будет за нами. Будь благоразумен. Не будь чрезмерно горд. Лучше молчи. Ты еще должен жить.

В словах Четана Хота услышал искреннюю заботу о нем, и его сердце болезненно сжалось. Четан по-настоящему любил и ценил его. Хота опустил голову, устыдившись слезы, которая неожиданно скатилась по его исхудавшему лицу. Воину запрещено плакать! Но воин — тоже человек, которого может сильно покорить чья-то любовь.

— Брат, — наконец заговорил Хота, справившись со своими чувствами, — я клянусь всегда защищать тебя! Отныне моя жизнь принадлежит тебе!

Четан слегка улыбнулся. Хота был очень искренним и добрым пареньком, что всегда нравилось Четану.

— Твоя жизнь принадлежит Богу, — тихо ответил он.

— А какой Он — Бог? — неожиданно спросил Хота.

— Он Великий! Он Создатель неба и земли. Он создал нас и все живое…

Вдруг лицо Хоты изменилось, его взгляд затуманился, как будто он погрузился глубоко вовнутрь себя.

— Иисус, Сын Божий… Ибо так… возлюбил Бог мир, что отдал…. Сына Своего… дабы всякий, верующий в Него не погиб… но имел жизнь вечную…

Хота проговорил все это на одном дыхании, изумленно наблюдая за самим собой. Четан был изумлен не менее его. Эти слова были написаны в Библии, и Кэлетэка очень любил их повторять. Но откуда о них знает Хота, да еще и наизусть?

— Брат, — взволнованно проговорил паренек, — я почти ничего не помню из своего прошлого, но вдруг эти странные слова всплыли в моей памяти… Откуда это?

— Это слова из Книги Бога — Библии. Это особенная Книга, где можно прочитать о мыслях и желаниях Всевышнего, а также о подвиге Его Сына Иисуса Христа.

Хота был очень впечатлен.

— Значит, в прошлом я тоже читал эту книгу? Но я ведь не умею читать!

Их разговор был резко прерван остановкой повозки. Они предусмотрительно улеглись, создавая вид усиленной слабости, чтобы расслабить бдительность противников. Почти сразу подол повозки был откинут, и друзей грубо толкнули носками сапог, заставляя подняться на ноги. Они молча встали. Впервые за много дней путешествия их собрались вывести наружу. Значит, они на месте назначения.