Когда погиб Милован

В кабинете Миллер собрались все подчиненные. Гардекопф важно стоял у окна, сурово поглядывая на собравшихся. Он даже радовался тому, что дела в их группе пошли плохо. Значит, Миллер и Гардекопф нужны здесь. Возвращаться в Берлин у него не было ни малейшего желания. Он очень боялся, что за какую-нибудь провинность шеф отошлет его обратно в «Мелодию».

— Господа офицеры, — начала Эльза, — я просмотрела ваши отчеты в Берлине и была поражена, какой непроизводительной стала ваша служба. Неужели с тех пор, как я была ранена, в вермахте исчезли недовольные политикой фюрера, неужели солдаты и офицеры перестали присваивать ценности? Гартман, ответьте на мои вопрос.

— Фрау гауптман, мне нечего сказать.

— Садитесь, Гартман. Так… — обвела взглядом своих подчиненных Миллер. — Кто из присутствующих здесь может объяснить мне, что случилось?

Поднялся Замерн:

— Разрешите мне, фрау гауптман. Отношение к нам изменилось буквально на следующий день после вашего ранения. Гауптман батальона обеспечения тыла при встрече со мной заявил: «Ваша ведьма больше не вернется сюда, хвала богу, в нашем районе станет спокойнее». Я после этих слов избил его, но отношение к нам осталось скверным. Особенно мы ощутили это, когда разъехались по своим зонам. Старшие офицеры вермахта не помогали нам, а, наоборот, всячески вредили.

— Хорошо, Замерн, мне все понятно. Оправдываться вам нет смысла, командир роты, не взявший высоту, отвечает за невыполнение приказа по законам военного времени. Благодаря моей защите вы не пошли под трибунал Теперь, надеюсь, вы осознаете, что ваша безответственность могла дорого обойтись вам…

— Перед отъездом сюда шеф сказал мне, — продолжала Эльза, — что мои подчиненные ничем не занимаются, кроме пьянок. Наведите порядок, приказал оп, я разрешаю вам применять все меры воздействия, хотя ваши подчиненные больше всего заслуживают того, чтобы ил отправили в штрафные батальоны. Разбирайтесь сами, я даю вам полную свободу действий.

Эльза замолчала.

— Фрау гауптман, — первым нарушил тишину Гартман, — поверьте нам, мы старались, чтобы все шло как надо.

— Верю.

Эльза встала и, не промолвив ни слова, вышла. Поднялась на второй этаж и решительно направилась к начальнику СД. В приемной столкнулась с двумя конвоирами, которые под руки вели избитого человека. Эльза мельком взглянула на него: этого человека она видела впервые. Подошла к секретарю.

— Доложите штурмбанфюреру Венкелю, что пришла гауптман Миллер.

Секретарь зашел в кабинет начальника СД. Через минуту открыл дверь и пригласил Эльзу:

— Штурмбанфюрер Венкель ждет вас.

Венкель поднялся навстречу Эльзе:

— Как дела, фрау гауптман?

— Я провела расследование деятельности своих подчиненных и была неприятно удивлена той информацией, какую вы преподнесли Штольцу. Дела у моих подчиненных идут не так плохо, чтобы бить тревогу. Кроме того, я кое-что узнала о вашей деятельности, штурмбанфюрер. Зачем вы говорили неправду о бывшей горничной гостиницы?

— Что вы имеете в виду?

— Горничная была убита на месте, а не умерла во время допроса.

— Это для вас играет какую-нибудь роль?

— Ваша ложь наводит на размышления.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вне связи со мной ложь не имела бы смысла.

— Фрау гауптман, я все-таки начальник местного СД и имею право на догадки.

— Очень быстро вы забыли, кому обязаны тем, что сидите сейчас в этом кресле, — возмутилась Миллер. — Кроме того, вы не отличаетесь признательностью и за спасение жизни. Я имею в виду штрафников. К тому же вы, как всегда, недооцениваете меня.

— Как это понять?

— Я знаю о вас такое, что если сообщу об этом вашему начальству, вы окажетесь, в лучшем случае, в штрафной части.

— Никаких преступлений я не совершал, — недоуменно пожал плечами Венкель.

— Как поживает «Дятел»? — неожиданно спросила Миллер.

— Что?

— Я спрашиваю вас, как поживает «Дятел»? — повторила Эльза.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Может, хватит строить из себя невинного? — Миллер едва сдерживала гнев.

— Откуда вам известно о «Дятле»?

— Это не ваше дело.

— Я не вижу ничего преступного в том, что внедрил своего агента в партизанский отряд, — процедил сквозь зубы Венкель.

— Я сегодня же сообщу начальству о вашей инициативе.

— Вы думаете, меня ожидают неприятности?

— Уверена в этом. Вы умышленно провалили операцию, разработанную оберштурмбанфюрером Гейнцом.

— Это неправда! Агенты начальника СД оберштурмбанфюрера Гейнца провалились сами по себе, без моей помощи.

— Лично я в этом не уверена.

— Но какой смысл в провале агентуры Гейнца для меня?

— Выдвинуть себя на первый план.

— Но вас это все равно не касалось — ни прямо, ни косвенно.

— Я участвовала в разработке операции по внедрении, агентов СД в партизанский отряд «Смерть фашизму».

— Честное слово офицера СД, что против вас я никогда не замышлял ничего плохого.

— Факты свидетельствуют об обратном.

— Какие факты?

— Могу перечислить: наговор штандартенфюреру Штольцу на моих людей, неправильная информация об аресте горничной.

— Штандартенфюреру я сказал, что в вашем маленьком подразделении упала дисциплина и что это вызван отсутствием гауптмана Миллер.