Когда погиб Милован. Часть 2

— Но ведь убил кто-то Гартмана и шофера. Кто знал о том, что Гартман повезет ценности?

— Я, Гардекопф и ты. Ну и, конечно, погибшие.

— Значит, или Гартман, или шофер проговорились где-то.

— Возможно, Курт, но мне не хочется бросать тень на мертвых.

— Не говори глупости, Эльза, я считал, ты крепче.

— Это на меня повлиял разговор со штандартенфюрером. Он приказал мне и Гардекопфу через два дпя быть в Берлине.

— Ф-и-и-ть, — присвистнул Ваден. — Ожидаются неприятности?

— Почему ты так думаешь?

— Каждому понятно, что ты не приняла все меры для безопасности Гартмана.

«Он снова завидует мне и радуется, что у меня могут быть неудачи, — подумала Миллер. — Ну погоди, родственничек, еще посмотрим, кому из нас повезет».

— Тебя могут разжаловать до рядового, — продолжал Ваден. — Как видишь, на этом свете все временно, даже особые полномочия. — Он старался говорить сочувственно, во глаза его, горящие, недобрые, выдавали триумф. В ответ Миллер рассмеялась.

— Ты ошибся, Курт, — зло заговорила она. — Меня вызывают в Берлин совсем по другому поводу: чтобы дать мне возможность рассказать лично рейхсфюреру СС Гиммлеру, как во Франции выполняет свои обязанности полевая жандармерия.

— Что-то я не пойму, — смутился Ваден. — При чем здесь полевая жандармерия?

— При том, что участок, где было совершено нападение на автомобиль Гартмана, патрулируется твоими людьми. Кроме того, тебе было известно, что ценности повезут в оккупационный банк.

— Допустим. Но оккупационный банк находится в противоположной стороне от места нападения.

— Совсем нетрудно на небольшом расстоянии проехать за автомобилем, который вас интересует. Ты знаешь это не хуже меня.

— Значит, все повернется против полевой жандармерии?

— Разве тебе не кажется, что здесь твоя прямая вина? — Миллер не на шутку разозлилась, щеки ее пылали, слова жестко били Вадена. — Ты всегда стараешься переложить свою вину на другого только от того, что боишься за свою собственную шкуру и радуешься, когда неприятности ожидают других. А ведь факты говорят о том, что в первую очередь виноват ты.

— Это называется подтасовкой фактов, — обиженно произнес Ваден.

— Давай разберемся спокойно во всем.

— Я уже не могу спокойно говорить на эту тему, — закричал Ваден. Лицо его покрылось пятнами, на лбу выступили капельки пота.

— Как некрасиво, Курт. Я ведь все-таки женщина.

— Ты дьявол, а не женщина! — завизжал от негодования Ваден. — У меня и в мыслях не было, что ты свою вину свалишь на меня. Твои особые полномочия дают тебе право сваливать вину на кого угодно. И все же я не согласен с тобой, — заключил он.

— Ты не согласен с тем, что дорога, ведущая в аэропорт, должна быть полностью безопасной? На аэродром приезжает начальство, привозят секретные документы, секретные грузы, и эта дорога недостаточно безопасна. Как ты думаешь, простят тебе это?

— Вот как ты все повернула… Ты своей логикой, Эльза, и евнуха сможешь убедить, что он обесчестил одну аз жен хана. Начиная разговор с тобой, я ни на минуту не сомневался, что во всем виновата ты. А теперь получается, что за все случившееся должен отвечать я.

— Солдат должен уметь признавать свои ошибки, — сказала Миллер.

— Свои, но не чужие, — отпарировал Ваден.

— Курт, ты снова начинаешь спорить. Еще не все потеряно. Есть один человек, который сможет тебе помочь.

— Кто он?

— Арнольд Нейс.

— Ему хватит забот с сыном. Он не станет хлопотать за меня.

— Если об этом попрошу я, станет. Ты ему тоже не чужой.

— Я буду тебе признателен.

Эльза вышла от Вадена, улыбаясь. Ее взбодрила перепалка с ним, отвлекла от тяжелых мыслей.

С беззаботным видом, легкой походкой шагала Миллер улицами Парижа. У казино остановилась, несколько минут постояла у крыльца, словно ожидая увидеть кого-то из знакомых, но ни с кем из прибывающих в казино так и не заговорив, медленно вошла в помещение.

В своей комнате она открыла шкаф, достала оттуда небольшой чемодан и стала выкладывать его содержимое на стол. Вынув небольшую коробку из-под духов, Эльза отложила ее в сторону и стала укладывать вещи обратно в чемодан. Затем взяла из коробки пистолет, вытерла его замшевым лоскутом и положила в боковой карман мундира.

В последнее время она очень уставала. Если раньше, даже в самые напряженные дни, она до позднего вечера не чувствовала усталости, то теперь к концу дня Эльза буквально валилась с ног. Было это результатом ранения или просто требовался хороший отдых, она не знала, но такое состояние не на шутку беспокоило ее.

Вот и сейчас, посмотрев на часы, Миллер решила прилечь, до встречи с Мейером еще оставалось, целых два часа. Уснула мгновенно.

Сколько проспала, не знает, разбудил ее стук в дверь комнаты. Она быстро вскочила с кроватп, на ходу одела мундир.

— Кто? — спросила.

— Гардекопф.

Миллер открыла двери.

— Заходите. Что, уже пора идти в казино?

— Осталось десять минут.

— Хорошо. Встречайте Мейера. Я сейчас приду.