Когда порвется нить

Эми держала книгу в руках, вспоминая то утро. Накануне она, как обычно, поздно легла спать — привычка, которую ее сестра Нина никогда не понимала, — и никак не желала выходить из ночной задумчивости, навеянной чтением. Во сне она была студенткой Кембриджа 1930-х годов, за которой ухаживал молодой человек, говоривший по-английски как Хью Грант, и Эми вспомнила, как ощутила слабое разочарование оттого, что проснулась в постели одна.

К тому времени, как Эми в то утро встала с постели, Нина уже оставила ей два панических сообщения по голосовой почте. (Нина была всего на год старше Эми, но давно считала себя опытнее и умнее.)

— Позвони мне, как только получишь это! — кричала сестра в трубку. — Не выходи пока на улицу, ничего не предпринимай. Сначала позвони мне! Пожалуйста!

Нина не поверила в надпись на коробках и хотела дождаться встречи с коллегами-журналистами на работе. Но правда заключалась в том, что Эми все равно не стала бы открывать коробку. Посылки появлялись повсюду, явно обладая невероятной силой. Мир каким-то образом вздрогнул и провалился в зазеркалье, а Эми прочитала достаточно романов, чтобы осознать: они попали в ту часть истории, где никто не знал, что, черт возьми, происходит, герои принимали необдуманные решения, о последствиях которых узнают лишь несколько глав спустя.

К счастью, нити пришли в разгар весенних каникул, поэтому никому в Академии Коннелли не пришлось в последнюю минуту принимать решение об отмене занятий. (В тот день мало какие учебные заведения отменили занятия, хотя Эми слышала, что большинство классов было заполнено лишь наполовину, потому что многие ученики и учителя не явились на занятия.)

— У ваших учеников, конечно же, возникнут вопросы, — сообщил в следующий понедельник директор школы, проводя планерку для сотрудников. — И я уверен, что вы все уже составили собственное мнение о произошедшем. Но мы не можем рассказывать нашим ученикам о том, чего не знаем наверняка.

Учительница, стоявшая рядом с Эми, наклонилась к ней и прошептала:

— Значит, по сути, мы вообще ничего не можем сказать?

С тех пор прошло больше месяца, над миром нависла тяжелая тень. Однако школьная жизнь практически не изменилась, администрация по-прежнему старалась максимально уберечь учеников. В школе даже заблокировали доступ к YouTube после того, как выяснилось, что половина учеников в столовой смотрит видео, на котором подросток пытается различными способами уничтожить нити родителей. Позже учителя посмотрели некоторые из похожих роликов в комнате отдыха, и Эми с тревогой наблюдала, как мальчик пытался перерезать нити секатором, окунал их в шипучий самодельный кислотный коктейль, изо всех сил дергал за один конец нити, пока его бульдог тянул за другой.

— Послушайте, я, конечно, не хочу, чтобы дети вдохновлялись этими трюками или смотрели эти видео в моем классе, — вспомнила Эми слова одного из коллег, — но мы не можем делать вид, что этого не происходит. Я не могу по-прежнему учить их истории и притворяться, что сейчас не творится ничего особенного.

«В каком-то смысле, — подумала Эми, — мы действительно живем в невероятные времена».

Она хорошо знала, какую боль причиняли некоторым нити: подруга Нины, Мора, получила короткую. Однако Эми до сих пор не открыла свою коробку и потому смотрела на мир чистым взглядом, и, хотя она никогда и никому бы в этом не призналась, в появлении нитей было нечто… потрясающее… Конечно, это было нечто пугающее и сбивающее с толку, но и, возможно, чудесное? В детстве Эми порой воображала, как ее подхватывает волна приключений, как она набрасывает волшебную мантию, разгуливает по шоколадной фабрике, путешествует во времени. (Однажды, когда она разбила коленку, играя на улице, то прижала палец к маленькой ранке и размазала несколько капелек крови по щеке, представляя себя принцессой-воительницей в далекой стране, — к ужасу Нины, боявшейся микробов.) И вот фантастическое, невероятное вдруг пришло в мир. И Эми была тому свидетельницей.

Держа в руке «Искупление», Эми медленно встала с пола. Нужно было проверить еще несколько тетрадей, а потом можно и почитать. Но, положив роман на комод, она поняла, что впервые мир за пределами книг соперничает с авантюрными историями, предлагая собственный неожиданный поворот сюжета.

НИНА

Нина и ее коллеги потрясенно не сводили глаз с экрана компьютера в центре просторного офиса. Они безмолвно смотрели, как полицейские собрались у моста в совершенно средневековой на вид деревне, оттесняя фотографов и зевак. Инцидент в Вероне только что попал в верхние строчки новостей Нью-Йорка. Молодожены-итальянцы, сыгравшие свадьбу всего три дня назад, рука об руку прыгнули с моста, открыв в брачную ночь свои шкатулки и обнаружив, что нить жены катастрофически коротка. Мужчина после совместной попытки самоубийства выжил, а жена — нет.

Нина поморщилась, осознав, что на разыгравшуюся в солнечной Вероне трагедию таблоиды, несомненно, отзовутся шквалом безвкусных шекспировских каламбуров.

— Какой ужас, — выдохнул один из репортеров.