Когда придет Большая Черепаха

Пара Отто и Лулу отличается от других, хотя бы потому что между ними – пропасть аж в три Ребра, что делало бы их союз невозможным, если бы не одно «но». Отчасти вместе они как раз из-за этого «но». Между ними нет особой страсти. С другой стороны, они знают друг друга с рождения, наверное, ее и не должно быть. В любом случае, у них все взаправду, а не по расчету.

Дверь открывается, и в класс входит мадам Фаин.

– Он еще не пришел? – спрашивает она, вместо приветствия, хотя ответ и так очевиден.

Мадам преподает основы этики и гуманизма. Она возглавляет Школу последние пять лет, и сама уже – весьма пожилая женщина, ей недавно стукнуло двадцать шесть. У нее некрасивое, квадратное лицо, обрамленное жесткими черными волосами. Коллеги уважают мадам Фаин, ученики – боятся, как Слона, потому что, несмотря на приверженность гуманистическим идеалам, наказывает она весьма жестоко. Нарушение этики в ее глазах выглядит примерно так же, как поедание общественного мела в глазах Лулу – как чудовищное преступление! И она твердо убеждена, что заставить детей уважать нормы морали можно единственным способом: придумать такую систему наказаний, чтобы одна только мысль о повторении кары вызывала первобытный ужас.

«Гуманное общество, – любит говорить мадам Фаин, – можно построить только там, где люди не дерутся за ресурсы, равны во всех отношениях и имеют доступ ко всем благам. Иначе говоря – нигде. Но шрамы от порки на ягодицах будут напоминать тебе о твоем бесчеловечном поступке каждый раз, когда ты попытаешься сесть. Что поделать, такова наша природа! Если вспомнить прошлую цивилизацию и те страны, в которых общественное сознание находилось на самом высоком уровне – скажем, в Скандинавии или в Азии, можно заметить, что система наказаний там была жестче, чем где-либо еще. Именно поэтому люди были законопослушны, ответственны и счастливы, ведь за послушание полагается вознаграждение».

– Лулу, вы всех детей подготовили? – деловито спрашивает она, подходит к столу и усаживается на учительское место, которое заблаговременно освободила для нее девушка, как только директриса вошла в класс. Теперь она стоит за плечом у мадам Фаин и бодро рапортует:

– Да, мадам! Мы отобрали пять мальчиков и пять девочек разного возраста со всех Ребер, чтобы было показательно, как вы и просили. Образцовых по успеваемости и поведению.

– Они помылись? – сухо уточняет директриса, постукивая ногтями по столешнице.

– Да, для них организовали бесплатный душ, и еще я попросила Асю наскоро подлатать им одежду, чтобы все явились в лучшем виде. Сейчас получают карамель на складе – по штуке на каждого. Думаю, они будут здесь с минуты на минуту.

– Очень хорошо. Надеюсь, вы понимаете всю ответственность, Лулу? – мадам Фаин поворачивает голову. – Драматург ясно дал понять: наши дети – самые благополучные в мире, воспитаны в лучших традициях гуманизма и не желают никакой другой жизни.

Императивы девушке понятны. Лулу – хороший работник, никогда не задает вопросов, не размышляет, просто делает, что велят, ведь власть имущие никогда не ошибаются. Потому они и у власти. Но в глубине души ей не очень нравится весь этот спектакль. Девушка уверена: дети и без всяких подарков в виде конфет пройдут проверку. Она просто не понимает, как они могут быть не счастливы, если растут в таком прекрасном месте, как Панцирь-7?

Собственное детство видится Лулу золотой порой! Тогда тоже было туго с водой, плохо с едой, они все время мерзли и штопали старую одежду. Но ранние годы запомнились девушке вовсе не этим, а совсем другим: особенным, ни на что не похожим запахом старых книг; поиском сокровищ в укромных уголках Панциря вместе с Отто и Наташей; тайным местом в Библиотеке, о котором знала только она одна; мамиными сказками о мире на поверхности, которые она читала в бледном свете дежурных ламп; нарисованными мелом на потолке скены созвездиями; а еще – загадочными звуками снаружи, от которых по спине бежали мурашки, потому что маленькой Лулу казалось: однажды ночью она услышит, как придет Большая Черепаха. Если она долго-долго не будет спать, то первой узнает и встретится с ней раньше других жителей. Но, конечно, сон всегда успевал сморить девочку раньше…

Вот таким было детство. Лулу провела его на седьмом Ребре, не в самых благополучных условиях. И хотя она уже взрослая, хотя мамы давно нет, воспоминания о тех временах всегда согревают сердце. Вот почему сейчас девушка хмурится. Она не может понять, для чего весь этот цирк. Как будто они решили поставить гоголевского «Ревизора» и притвориться кем-то другим. Но Анджей никакой не ревизор! Он просто остался один, и они должны стать теперь его новой семьей. Всю жизнь на цыпочках не простоишь. Какой смысл скрывать изъяны?

И все же… раз Драматург так решил, значит, так надо. Наверное, просто он хочет показать Анджею, что в Панцире-7 люди не хуже, чем в его родном, чтобы, значит, ассимиляция прошла безболезненно. Поэтому на вопрос мадам Фаин учительница отвечает:

– Конечно. Я уверена, дети нас не подведут.