Когда придет Большая Черепаха

Кристина важно кивает в ответ на эти слова. Ее отец стал одним из тех, кого выбрали для этой почетной миссии год тому назад.

– И однажды Большая «Ч» вернется. И когда это случится, она соберет воедино все осколки, мир снова станет единым, а Слоны будут повержены. Море очистится, и мы сможем вернуться на поверхность. А там будет все! Чистый, свежий воздух, солнечный свет, вода – столько, сколько захочешь, и еда, за которую не нужно будет бороться. А еще мы увидим небо, такое высокое, голубое, с легкими перышками облачков, птицами, звездами, радугой…

Девушка все больше воодушевляется собственным рассказом, и все слушают ее с восхищением. Лулу подробно описывает кружащих над водой чаек; запах асфодели; пестрых бабочек; горы, подпирающие небесный свод; а еще – Маяк, чей свет пронзает пространство острым лучом, открывая перед людьми невиданные доселе перспективы. Сейчас в ее глазах отражается то самое небо, по которому она так сильно тоскует, хотя ни разу его не видела. Ведь для Лулу вся эта история – чистая правда! Она ждет того дня, когда все они вернутся на землю, она верит в него и заражает этой верой всех вокруг. Такой же была и ее мама.

Но вот снова звучат трещотки, а это значит, что пришло время обедать. Дети вскакивают с мест, хватают свои вещи и шумной гурьбой покидают класс. Лулу напоминает Марте обязательно запереть коробочку с мелом и внимательно следит, как ее помощница кладет свой мелок к остальным. Марта тоже с верхнего Ребра, за ней нужен глаз да глаз. Но та проявляет совершенное равнодушие к мелу, и только уже выходя за дверь, Лулу замечает, как девчонка украдкой облизывает оставшуюся на пальцах крошку.

***

Отто подходит к Лулу со спины, когда она стоит в длинной очереди за обеденным пайком. Она его не замечает, думая о чем-то своем. Скорее всего, о предстоящем худсовете. Вся труппа говорит только о нем уже месяц или даже больше. Театр (уж простите за каламбур) играет ключевую роль в их маленьком мире. Он значит почти так же много, как Маяк. Но сейчас это неважно, потому что Отто принес плохую новость и думает, как сообщить ее своей невесте. А еще ему стыдно, что ей он расскажет о случившемся не первой. Но юноша уже знает, как заранее загладить свою вину.

Народу в очереди очень много, но люди расступаются, завидев крепкого коротко стриженного парня в рабочей одежде. Они знают, что Отто с седьмого Ребра, у них своя раздача, а значит, он лезет вперед не из наглости.

Краем уха юноша слышит сплетню: Магистрам на трех нижних выдают Феррум-капсулы. Якобы дежурный с четвертого узнал от дежурных снизу и передал их слова первому в очереди, а тот шепнул соседу, и вот уже все об этом говорят. Юноша уверен: это чушь, про Магистров все время что-то такое болтают, причем чем выше поднимается слух, тем более нелепым он становится.

Так вот, Отто подходит к Лулу со спины и закрывает ей глаза руками. Девушка отводит его ладони от лица, улыбается и оборачивается. Он целует ее в губы. Это очень легкий поцелуй – как и положено парам, которые прошли еще только первую помолвку.

– Привет, любимый, – щебечет Лулу и снова улыбается, но внезапно морщится и стирает кровь, выступившую на потрескавшихся губах. – Ой, прости. Мне бы не помешали Феррум-капсулы. Слышал про это?

– Да, очередной треп, ничего там не дают – отмахивается Отто, и девушка разочарованно вздыхает. Но он тут же обнимает невесту за плечи и заговорщически подмигивает. – Зато у меня для тебя есть кое-что.

От этих слов Лулу тут же расцветает. Правильно говорят: предвкушение подарка приятнее самого подарка. Впрочем, этот подарок она должна действительно оценить. Отто запускает руку в карман рабочего комбинезона, и вот на его ладони уже поблескивает металлом маленькая круглая коробочка.

– Что это? – заинтригованно спрашивает девушка.

Отто наклоняется к самому ее уху и доверительно сообщает:

– Вазелин.

Он ждет, что она сейчас захлопает в ладоши от радости и бросится ему на шею. Но вдруг Лулу вспыхивает, как будто он протянул ей коробочку с фекалиями.

– Отто! – шипит она, смерив его таким взглядом, что Слона можно завалить при желании. – Если на первой церемонии мы поклялись не делать ЭТОГО, значит, мы никак не должны, и таким способом тоже! Или ты, как многие мужчины, уверен, что это не считается?!

Несколько секунд он ошарашенно смотрит на нее, не понимая, за что на него злятся. Потом, когда до Отто все-таки доходит смысл ее слов, ему приходится приложить очень много усилий, чтобы не разразиться гомерическим хохотом. На языке так и вертится какая-нибудь пакость, вроде: «Заметь, не я это предложил!», потому что он и в самом деле не подумал, что презент в виде коробочки с вазелином будет воспринят, как предложение заняться анальным сексом.

– Глупенькая, – он качает головой, открывает коробочку, и, подцепив на палец немножко вазелина, касается губ невесты. – Это чтобы не кровили…

Он видит, что Лулу очень смущена. Но не знает, чем именно: тем, что так по-хамски отнеслась к попытке жениха сделать ей приятное, или тем, что первая заговорила о сексе.