Когда придет Большая Вода (СИ)

За палубой в это время творилось ужасающее зрелище. Величественно вставали на дыбы многочисленные волны, проходившие по ту сторону перешейка. Всё быстрее поднималась и рябила вода. Всё чаще в кадре мелькали пролетавшие (в прямом смысле слова) стволы деревьев и остатки полуразрушенных домов. С каждым разом всё сильнее вода захлёстывала окружающую рядом сушу, не оставляя ей ни капельки просвета и снова отступая. Всё быстрее и быстрее.

Затем проявилась Она. Большая Волна. Алчущая, сжирающая на своём пути целые острова и остатки суши. Забирая за собой остатки кораблей и остовы проплывающих плотин, которых ещё не смыли предыдущие катаклизмы. Весь этот ужас медленно и неуклонно записывался сотней с лишним электронных глаз…

Но вот на записи проявилось маленькое, плавно плывущее на фоне этого хаотичного ужаса, пятнышко корабля. Без сомнения, это был «Берёзовский». Корабль походил на прыгающую коробку с мячиками, которая при этом умудрялась стоять на поверхности бассейна. Если бы я не знал масштабов бедствия, которое происходило на той стороне, я бы принял эту запись за макросъёмку игрушек в песочнице…

Ужас ситуации завораживал. Гигантская волна «прыгала» и «гуляла» до высоты почти двухсот метров и опускалась до самого дна. Но проплывающий перпендикулярно ей корабль, это, казалось, даже не беспокоило. Он проходил по волнам, как шнек по песку.

До выхода оставалось совсем ничтожное расстояние — примерно полкилометра. Внезапно волна «прибавила» позади корабля свою массу и чуть было не размазала его о ближайший берег. Но «Берёзовский» сделал невероятный манёвр: подняв вверх переднюю палубу, он развернулся полуоборотом направо и дважды «прыгнул» в речную гладь, оставляя после себя огромные ямы в поднимавшихся волнах. На месте последнего приземления он выпустил впереди себя большую волну и пошёл дальше, слегка подгоняемый проплывающей рядом «волной-убийцей», как ни в чём не бывало.

Спустя пятнадцать минут запись прекратилась. Чуть позже восстановилась дальняя связь, что ознаменовалось взрывом сообщений на линии коллективной передачи.

— Всё, теперь можно за них не беспокоиться, — улыбнулась Марина, — они доплывут до нас меньше, чем за сутки. По крайней мере, людей они спасти успели.

Спустя полчаса по линии связи пришёл приказ на снятие вахты. Я передал пост Марине и спустился в тёмные глубины медицинской палубы.

Спорный эксперимент

В начале седьмого Никанор Иванович ожидал меня в общем медицинском боксе. Там же присутствовали Варвара Павловна, Василий Евграфович и Пётр Васильевич. Появление последнего, видимо, отразилось на моём лице, поскольку старпом подмигнул и продолжил тихую беседу со старшим врачом.

Василий Евграфович усадил меня на одну из кушеток в центре палубы. Рядом, на второй, лежал неизвестный мне бледный юноша, спящий, как и я ранее.

— Сейчас будет проведён очень интересный эксперимент. Но он будет очень трудный. Мы постараемся уменьшить нагрузку на тебя и попытаемся максимально уменьшить силовое воздействие на пациента. Суть эксперимента сейчас тебе объяснит Никанор Иванович.

— Суть состоит в передаче реципиенту частотной характеристики донора. Передаваться будет процесс воспоминания твоего первого пробуждения. Учитывая, что у тебя повышен уровень тета-ритма, в теории это позволит безболезненно вывести пациента из состояния глубокого сна в быстрый. Предполагается запись твоей энцефалограммы, очистка общего потока и передача пациенту в соответствующей фазе. Важно передать память о первом пробуждении, чтобы человеческий мозг мог «заякорить» свой процесс пробуждения.

— А не повлияет ли это на его мышление?

— Спокойно, нейросеть обучена отфильтровывать информационный уровень воспоминаний. Это позволяет свести риск повреждения мозга пациента до минимума.

Врачи приступили к делу: подключили к Свирту модуль лазерного сканирования, настроили аппаратуру нейротрансляции, записывали алгоритм передачи частоты для фильтрующей сети. Я сосредоточился на воспоминаниях.

— Теперь постарайся вспомнить те ощущения, которые ты испытал при пробуждении. Постепенно, не торопясь. Каждую чёрточку воспоминания, любой увиденный предмет или замеченную тобой деталь.

Он включил аппаратуру, и я начал погружаться в некоторое подобие сна. Наконец очистив сознание, я смог сосредоточиться на своём первом пробуждении. Я не знаю, насколько получилось мне вытащить наружу все мои чувства и ощущения, но когда я опустил руку, я уже остановился на своём воспоминании о небе, которое я увидел впервые в своей жизни.

Спустя полчаса обработки записи, Василий Евграфович, насупившись, читал на своём приборе энцефалографическую программу. После получаса длительных и тихих дебатов между двумя врачами, я почувствовал дикое желание заснуть. Что и сделал, повалившись на ближайшей кушетке.

Разбор полётов