Когда приходят перемены (СИ)

Люди плачут не потому что они слабые,

а потому что они были сильными слишком долгое время.

— Вы верите в чудеса?

— Сегодня нет.

Припекало по-летнему жаркое солнце, пели птицы, на небе ни единого облака. Я находился в абсолютной гармонии с собой и реальностью, губы так и растягивались в бездумной улыбке. Вот оно, то самое чувство, когда готов любить весь мир без причины. Хотя, у меня она и была. Командировка закончилась успехом, новый контракт официально подписан, и я даже смог прилететь в Москву на день раньше. Завтра пятница, оформлю отпуск и буду наслаждаться жизнью. Может быть, уеду куда-нибудь на море с самой потрясающей женщиной на свете, со своей женой Ларисой.

Внутри все сладко замирало, стоило вспомнить улыбку и любимые глаза. Нефритовые, цвета сочной травы с маленькими желтыми крапинками, словно россыпь звезд. Мой собственный Млечный Путь. Мы вместе не первый год, а я словно накаченный гормонами подросток, люблю ее все сильней.

Небольшой дорожный чемодан на колесиках грохотал сзади, подпрыгивая на мозаике мостовой. Я три недели был в командировке, и вот он — родной дом! Типовая многоэтажка, обычный подъезд и даже скрежет лифта вызывали приступ нежности. Стараясь производить как можно меньше шума, я отпер входную дверь и стал красться к нашей спальне, пытаясь не споткнуться и держа букет ромашек впереди себя.

«Меня не ждали», — первая мысль, что пришла в голову. И ни одной эмоции, воронка пустоты медленно набирала обороты. Так и стоял в дверях, привалившись к косяку. А на кровати, на нашей кровати, Лариса стонала и извивалась в руках незнакомого мне мужчины. Букет выскользнул из рук, несколько отрезвив меня. Я кашлянул. Что ж, внимание я привлек. Чужак быстро вскочил с кровати и начал одеваться, Лара завязывала пояс халата. Секундная вспышка ярости, и мой кулак встретился с лицом мужчины. Раздался приятный хруст, противник упал обратно на кровать.

Без лишнего шума я позволил Ларисе вытолкнуть себя за дверь и встал в коридоре. Хотелось послушать, что она мне скажет, но получил только виноватый взгляд побитой собаки.

— Зачем предала?

— Ты… — губы вытянулись в нить. — Тебя постоянно нет дома! Твои командировки и частые задержки на работе мне надоели! Ты совсем, совсем забыл про меня! И я… вот я… — она хлюпнула носом и закрыла лицо руками.

Я не видел смысла что-то отвечать, она уже сделала выводы. Напомнить ей, насколько дорогая жизнь в Москве? А ведь хочется еще съездить в отпуск и поэтому нужно работать.

— Любишь его? — кивок в сторону спальни.

— Да, — полушепотом ответ.

Она знает, я не приемлю предательства. Значит, это конец. Кольцо я оставил на тумбе в прихожей, забрал с собой чемодан и вышел из дома. Так ни разу и не оглянулся.

До самого вечера бродил по окрестностям, в итоге, спустился в метро и катался по кольцевой. А потом просто гулял по центру. Хотелось все обдумать, решить, как быть, но мысли не вязались, перескакивали одна на другую. Надо успокоиться, а затем решить, что с этим делать. Когда от ходьбы загудели ноги, я сел на скамейку у автобусной остановки и стал рассматривать витрину цветочного магазина напротив. Цветы всегда меня успокаивали, да и приятно знать, что в мире есть нечто настолько же прекрасное и хрупкое, как человеческие чувства. Трудно сберечь и легко уничтожить.

Пока решал, зайти или нет, из салона вышел Мид. Или Миддлемист Альба, успешный и известный в определенных кругах флорист, а также мой друг. Его начальник, Михаил, знакомый моего отца, да и просто хороший человек, помог устроиться в Москве, когда компания решила открыть офис в столице, и меня направили сюда. Я часто приходил в салон, и за полтора года мы неплохо сдружились.

Мид заметил меня и направился к скамейке.

— Привет, Никита.

— Привет, — я ответил на рукопожатие. Парень заметил чемодан рядом со мной.

— Ты сегодня вернулся? Я думал, самолет завтра.

— Лучше бы так и было, — скривился я.

— Что стряслось? — Мид сразу подобрался, взгляд стал серьезным.

Сидя у него дома и вливая в себя спиртное, я все рассказал. Стало легче, но воспринималось как-то смазано, словно я до конца не понимал, что произошло.

Утром очнулся с жуткой головной болью и котом на животе. Беглый осмотр опознал в комнате гостиную Мида, в питомце — Тая, а лежал я на диване. Одежду я так и не снял, спал в рубашке и брюках, пиджак с галстуком валялись на полу. Гладя кота, я инспектировал память. Итак, вчера я долго и нудно жаловался Миду на Ларису, рассуждал о человеческом лицемерии, предательстве и, кажется, ударился в философию. Цитаты древних однозначно приводил. Потом нахлынула злоба, правая рука до сих пор саднила — не стоило стучать кулаком по столу…

— Доброе утро, — Мид вышел с кухни, я повернул голову в его сторону, и он уточнил: — Или недоброе.

Я скептически хмыкнул. Выгляжу я, наверное, о-го-го. Друг протянул кружку чая с лимоном.

— Спасибо, — я привстал. Крепкий чай медленно, но верно, возвращал к жизни. — И тебе доброе утро. Надеюсь, я вчера не вел себя как последняя свинья? Ты извини, не стоило мне сваливаться на тебя с проблемами.