Когда приходит ответ

На стороне Зуева было важное «но». Он изобретал не ради механического повторения школьных задач и не ради экспериментального фокуса. Он изобретал свой «ящик», вкладывая в него определенную способность к серьезному практическому делу, способность проверять логику релейных схем. Разве это не то, что отличает его от всех, как он стал говорить, «исторических предшественников»?

Он уже готовился вписать сюда в тетрадку и свой «ящик» как все же новую страницу в хронологии логических машин, когда Мартьянов позвал его к себе в кабинет и спросил, протягивая только что полученный американский журнал:

— А вы с этим еще не знакомились?

Вот какая история…

8

Поразительно, до чего это угодило в самый раз. «В яблочко!» — сокрушенно прищелкнул языком Зуев, отодвигая словарик.

Журнальная статья сообщала: в американской лаборатории создана машина в помощь проектированию контактных систем. Машина может анализировать действие схем, содержащих до четырех элементов. (Четыре элемента, — запомним!) Она перебирает по порядку все возможные комбинации из этой четверки — все конституенты — и отыскивает, при каких сочетаниях получается замкнутая цепь. Логическая единица. Поэтому принцип действия машины автор назвал «разложением на конституенты единицы». (Безусловно правильный принцип, когда речь идет о логике релейных схем, — отметим!) Конституенты набираются заранее, по условиям работы, заданным для данной схемы, — набираются поворотом переключателей в положение замкнуто или разомкнуто. На передней панели машины таких переключателей шестнадцать. (Ну, понятно, по закону алгебры логики два в степени эн из четырех элементов можно составить шестнадцать различных комбинаций, — это мы уже усвоили!) А схема, подлежащая анализу, набирается штепселями, которые вставляются в гнезда подобно тому, как телефонистка на ручном коммутаторе вставляет в разные гнезда штепселя со шнурами. (Это и у нас так же, еще в «аналитическом ящике»!) Машина пускается в ход, и последовательные импульсы тока один за другим переключают особую группу реле так, что они выдают по порядку одну комбинацию за другой. Конституент за конституентом. (Можно назвать: генератор конституентов!)

А другая группа реле сравнивает: совпадают ли эти комбинации с тем, что имеется в анализируемой схеме, и с теми условиями, что набраны в виде разных конституентов на доске переключателей. И каждый раз возле переключателей зажигаются сигнальные лампочки: такая-то комбинация дает замкнутую цепь (логическая единица!), а такая-то не дает (нуль!). Проектировщик смотрит на панель и по лампочкам читает результаты. Анализ налицо!

Машина как бы прохаживается по всем комбинациям реле схемы, по всем соединениям, выслеживая замкнутую цепь. То же, что делает обычно проектировщик, когда он начинает ползать по схеме кончиком карандаша. Только машина это делает несравнимо быстрее и лучше.

Вот какая штука была там придумана! «Анализатор контактных схем» — назвал автор свое создание. Как раз то, над чем бьется сейчас и сам Зуев.

Он прочитал имя автора. Клодт Нэйшл. Кто же из молодых приверженцев новой науки не знает этого имени! Тот самый Клодт Нэйшл, который один из первых вскрыл алгебру логики в релейных схемах и дал сильный толчок всему этому направлению. И который смело вводит принципы кибернетики в свои исследования. И который известен своим опытом с кибернетической игрушкой «мышь в лабиринте», но не ради простой экспериментальной забавы, а для теории выбора телефонных соединений. И который всюду упоминается теперь в связи с появлением еще новой важнейшей науки — теории информации… Молодые ученые, да и не только молодые, охотно козыряют теперь именем Клодта Нэйшл, показывая, вот они, мол, на каком уровне, что знают и изучают его работы. И вот Клодт Нэйшл, снова «уловив ветерок», преподносит свою машину. Машину для анализа схем.

Что же рядом с этим может поделать молодой аспирант?

Алексей Зуев явился к Мартьянову с переводом статьи без своей обычно легкой улыбки.

— Что же мне теперь, Григорий Иванович? В отставку с моей логической машиной?

— Уж так сразу! — задумчиво проговорил Мартьянов, рассматривая иллюстрации к статье.

— По описанию все сходится. Как раз то, что мы ищем.

— Против хороших описаний надо уметь держаться, — также хладнокровно заметил Мартьянов.

— Нам остается только копировать? Скучно, Григорий Иванович! — горько усмехнулся Зуев.

— Почему копировать? Сначала надо проанализировать этот анализатор. Вы разобрали подробно устройство? Взвесили все достоинства… а может, и недостатки? Вы представляете себе схему машины?

— Схему автор не приводит.

— Ага! — обрадовался Мартьянов. — Эта манера приводить только описания. Но схему надо раскрыть, вытащить ее из общих слов. Только тогда можно исследовать машину, когда заглянешь в нутро. Вы на то и исследователь, чтобы уметь читать не только то, что автор вам дает, но и то, что он прячет.

— Постараемся вытащить, — сказал Зуев, несколько ободренный уверенным тоном Григория Ивановича.

Ничто этого Мартьянова не берет.