Когда приходит ответ

Можно ли еще о чем-нибудь думать в такой день! Что там в лаборатории, удается или не удается… Потом, потом! Не сегодня обо всем этом. И не только потому, что сегодня воскресенье, выходной день, а просто потому, что сейчас, здесь… ну, просто невозможно.

Едва легла зима, как они все вместе, всей лабораторией, вот уж в который раз выбираются по воскресеньям на лыжах. Маленький сплоченный отряд в свитерах, вязаных шапочках и толстых, неуклюжих ботинках. Мартьянов, конечно, считал, что это и укрепляет товарищество, и способствует общему лабораторному духу, но, главное, он делал это потому, что ему это нравилось, потому, что, кроме своих из лаборатории, не было у него, кто составил бы ему более подходящую компанию.

Когда скользишь так по гладкой равнине, которую занесло, сровняло и как бы округлило снегом, кажется, что идешь, шагаешь по земному шару. Хорошо! И что там вспоминать при этом, что работа над системой управления задвижками подходит к концу, именно так, как он намечал, — не только для подземгаза. Надо лишь еще немного успокоить дирекцию, чтобы выгадать время для заключительного аккорда. Не об этом сейчас думается, а о том, что ремень на левой пятке следовало бы подтянуть потуже.

Впереди всех качает по-фински Верочка Хазанова. Быстрая на лыжне, она почти всегда ведет. За ней, хотя и нажимая вовсю, но на заметной дистанции, следует Мартьянов. Ему как руководителю полагалось бы возглавлять их пробег, но куда же ему за ней — не угнаться! Подождите, вот дойдут они до той горушки, и там положение будет восстановлено. Там и Вадим Карпенко, вымахивающий позади, не даст уступки.

Упрямый он все-таки, Вадим. Упрямый и самолюбивый. Не хочется об этом сейчас, но чего он так взъелся? До сих пор дуется. Придумал Вадим схему для распределенных объектов. Довольно остроумно. Немало в ней релейных изворотов.

Но Мартьянов показал ему, как дважды два, на бумаге, что все это неэкономично. Дорогое устройство, сложно обслуживать… А Вадим на своем: «Зато технически как! Разве плохо?» — тыкал в один узел или в другой. Он столько повозился над этой схемой за стендом, столько вынашивал всяких ходов, что отказаться от всего этого… Его душа проектировщика ныла от обиды. И почему-то виной всему он считал придирчивость Мартьянова. Только лыжный бег, пожалуй, его немного размягчил. Хотя, конечно, Вадим уж постарается перед Мартьяновым на той горушке. Будьте уверены!

Да вот и она, горушка «Максим». У лыжников почему-то везде «Максим» — самая большая и крутая, на которой все и происходит.

Мартьянов спускался стремительно на крутых поворотах. Он упорно изучал разные стили, раскладывая чуть не в таблицу их достоинства и приемы (исследовательская манера!). А теперь, избрав для себя наиболее замысловатый способ под норвежским, почти ученым названием «стюп-христиания», демонстрировал, чем он владеет. Лыжу в упор на ребро, тело слегка винтом — раз! — и поворот вправо. Опять в упор, слегка винтом в другую сторону — раз! — поворот влево. Вправо, влево… Снежные всплески, как фонтанчики. Вправо, влево… Почти под носом у встречных. Может быть, это и не совсем настоящая, строгая стюп-христиания, но это, безусловно, была очень резкая, самоуверенная и даже эффектная езда, заставляющая вскрикивать молоденьких лыжниц… Что и требуется.

Ну где ж тут о чем-нибудь думать. Уж не о том ли, что спуск на двух полозьях с горы и то требует какой-то науки со своими правилами и приемами, а езда по релейным пирамидам?..

Карпенко не изучал стилей. Но ухитрялся как-то по-своему, как деревенские мальчишки, слетать сломя голову с любого склона, выделывая вензеля. У них всегда на горе завязывалось с Мартьяновым негласное соревнование, а сегодня… Ого, сегодня только держись!

Вот зато Николай Зубов съезжал всегда одинаково, прямо вниз, без всяких ухищрений, мчался всей своей массой напрямик — так, что страшно даже подумать, что будет в случае падения. И Володя-теоретик, предпочитавший кататься лишь у самого подножия, кричал истошно:

— Коля! Пожалей сейсмические станции!

Когда съехал вниз, смотришь: опять наверх? Ох, куда взбираться! Опять горой новая задача, как и эта, его задача с дешифраторами. Вот уж он где действительно ползет и карабкается по релейным пирамидам.