Когда пришли Техасские Коршуны

— Мешок сюда! — скомандовал Блэкуэлл. — Торопитесь, ребята! Мы извели порядочное количество пороха, и, если где-нибудь поблизости был патруль янки, он мог услышать выстрелы и теперь захочет посмотреть, что здесь произошло.

Пока Маклин и Счастливчик приторочивали к седлам большую веревочную сетку, Харрис выгреб из сундука деньги. Джексон заменил расстрелянные патроны в своем кольте. Потом он заглянул в салун.

— Что мы сделаем с лейтенантом, Сид?

— У Додо он в хороших руках, — ответил Блэкуэлл, ухмыляясь.

Джексон как бы играючи взял свой револьвер и погладил его по мерцающему вороненому стволу.

— Может, лучше застрелить его, амиго?

— Ни в коем случае — за нас это сделает армия янки. Этот человек уже практически мертв.

— Понимаю, — засмеялся Джексон. — Ты думаешь, его будут судить?

— Конечно. Он струсил и дал разграбить сорок тысяч долларов из армейской казны. Это тяжелый удар для голубых мундиров. Либо его поставят к стенке, либо выгонят со службы. Что бы ни произошло, он человек конченый.

— А Додо? — спросил Джексон лукаво. — Она же виснет на тебе, как репейник. Она желает выйти за тебя замуж.

— Она желает, а я нет, — улыбнулся Блэкуэлл. — Это только мое дело, Триггер.

Он повернулся к другим:

— Готовы, ребята? Давайте сюда лошадей. Нам уже пора исчезнуть.

Банда уселась в седла. У каждого из пяти мужчин к седлу был приторочен тяжелый позванивающий мешок. Блэкуэлл махнул рукой, и они тронулись.

В то мгновение, когда Блэкуэлл пришпорил свою лошадь, дверь салуна открылась и на пороге появилась Додо, борющаяся с человеком в голубом мундире, которого она пыталась удержать в доме.

— Сид! — Ее голос прокатился по залитой солнцем улице. — Где же твое обещание?

Блэкуэлл придержал свою лошадь и нахмурил лоб. Остальные мчались уже далеко, а лейтенант еще только доставал свое оружие.

— Сейчас у меня нет времени для тебя, девочка. — Он прищелкнул языком. — Жди, ты еще услышишь обо мне.

— Нет, Сид, нет! — закричала женщина.

Она освободилась от рук Бланхарда и ухватилась за поводья его лошади.

— Ты не уйдешь от меня так просто! Тебе придется взять меня с собой, слышишь?

Блэкуэлл пришпорил свою лошадь. Она встала на дыбы, а опустившись, боком задела Додо, повалив ее в пыль.

— С дороги, дура! — проревел Блэкуэлл и, пригнувшись к седлу, достал свой револьвер. Его лошадь перепрыгнула через распростертую женщину.

Додо поднялась на ноги. Ее лицо не выражало ничего, кроме ненависти. Она достала свой «Дерринджер» и начала стрелять по Удалявшемуся Блэкуэллу.

Бандит услышал свист пролетевшей пули и обернулся. Револьвер взорвался пламенем в его руке. Додо была тяжело ранена в грудь. Она пошатнулась и упала к ногам Бланхарда — и в то же мгновение лейтенант выхватил свое оружие из кобуры.

Блэкуэлл выстрелил еще дважды, и Бланхард повернул тело Додо, прикрываясь им. Внезапно лошадь бандита понесла, и они исчезли.

Бланхард вскочил. В бессильной ярости он разрядил барабан своего револьвера в пыль, поднявшуюся на дороге, по которой умчались убийцы, — хотя понимал, что ни одна пуля уже не сможет достать их.

Он опустил оружие. Додо лежала перед ним. Платье на ее груди окрашивалось в красный цвет. На ее лицо уже легла тень смерти.

— Додо! — Он почти выкрикнул ее имя. — Кто были эти люди? Где мне их искать?

Губы Додо приоткрылись. Из уголка рта сочилась кровь. Ее глаза были закрыты, только подрагивали веки.

— Ранчо Дрейненов, — прошептала она и умерла.

Бланхард поднялся. Он увидел, что из окружающих домов выходят и собираются перешептывающимися группами мужчины. Застреленные все еще лежали так же, как упали: Хайнес, четыре солдата, служащий почтового агентства с кучером. Между стенами домов стоял пороховой чад, и приторный запах недавно пролитой крови растекался в жарком воздухе.

Один мужчина отделился от остальных и подошел к Бланхарду. Мрачным взором он уставился на офицера.

— Где вы были, когда поднялась стрельба, лейтенант?

Бланхард почувствовал в его голосе ужасное подозрение. Он понял, что, где бы он ни был, это подозрение всегда будет преследовать его. За его спиной будут шептать: «Предатель», «Трус»…

— Я был в салуне, — громко сказал он.

— А почему же вы не вышли и не помогли своим людям?

— Я не мог. — Бланхард показал рукой на мертвую женщину. Она стояла у меня за спиной, держа свой «Дерринджер» у меня между лопаток. Она была заодно с бандитами. — Он почувствовал, что его объяснения звучат неубедительно.

Мужчина горько засмеялся:

— И в благодарность за это они убили свою сообщницу, да? Нет, лейтенант, вам придется дать более правдоподобное объяснение. — Он поднял руку и указал на трупы: — Вся эта кровь будет лежать на вашей совести! Вас надо повесить, но мы не можем сами судить офицера — мы предоставим это армии. В военное время трусов расстреливают. Сегодня вы можете остаться в живых, но всегда, когда будете вспоминать этот день, вы не сможете заснуть.

Бланхард почувствовал, как волны ненависти и холодного презрения катятся на него со всех сторон. Он медленно подошел к своей лошади, вскочил в седло и выехал из Колумбуса по направлению к форту Бран.

ГЛАВА 5