Когда пришли триподы

Я позвал Ильзу и пошел к себе. По радио передавали записи триппи-музыки. Это были отрывки из телешоу с добавкой вокального синтезатора – эта пьеса была всю неделю наверху списка. Слова глупые, мелодия резкая и повторяющаяся, синтетический голос действовал раздражающе; но это как раз тот сорт музыки, что забирается тебе под кожу, и ты, сам того не замечая, напеваешь ее, доводя себя до сумасшествия. Триппи-шоу приобрело фантастическую популярность во всем мире, включая Россию и Китай. Я все еще не видел его, отчасти потому что Анжела отчаянно им увлекалась, но я чувствовал, что музыка каким-то коварным способом захватывает меня.

Кончив уроки, я пошел в гостиную. Здесь были Ильза и папа; он наливал выпивку, и они разговаривали. Входя, я услышал слова Ильзы: «Любой приступ опасен. Он ведь так давно болеет».

– Я только хотел сказать, что день-два можно подождать, – ответил папа.

– Тогда может быть поздно.

– Что-нибудь с Швейцдедом? – спросил я.

Папа кивнул:

– Сердечный приступ. – Он продолжал, обращаясь к Ильзе: – По тому, что она говорила, положение не безнадежное. Он ведь даже не в реанимации.

– Но оно безнадежное для нее. – Ильза жалобно посмотрела на папу. – Я не хочу уезжать. Ты знаешь. Но…

Она замолчала. Папа подошел к ней, она обняла его. Я смотрел в окно. Два дрозда дрались из-за оранжевых ягод ползунка, покрывавшего заднюю стену.

Папа сказал:

– Закажу билет на первый же рейс. А как Анжела?

– Ты думаешь, ей лучше лететь со мной?

Конечно, лучше, подумал я. В этот момент я увидел, как Анжела подъезжает к дому и прислоняет к стене свой велосипед. Ильза тоже увидела ее и позвала в дом. Она объяснила, что у дедушки был сердечный приступ, что она должна лететь в Швейцарию, чтобы повидаться с дедушкой и бабушкой, и что Анжеле лучше лететь с нею.

– Когда? – спросила Анжела.

– Как только папа возьмет билеты. Завтра.

– И я пропущу соревнования Пони-клуба?

Анжеле этим летом купили пони – маленького шотландца с отвратительным характером по кличке Принц. Он дважды кусал меня и все время старался лягнуть, но Анжела сходила из-за него с ума. Она уже несколько недель готовилась к соревнованиям Пони-клуба.

– Я забыла о Пони-клубе, – сказала Ильза.

– Если ты хочешь, чтобы я летела…

– Нет, оставайся. Если дедушке не станет хуже, я скоро вернусь.

Анжела обняла маму. Она умела добиваться своего без всяких неприятностей в отличие от меня.

Я подумал о Швейцдеде. Плотного сложения, краснолицый, он всю жизнь провел на высоте более 1500 метров над уровнем моря. Он хорошо говорил по-английски, потому что содержал гостиницу, но я никогда с ним подолгу не разговаривал. Совсем другое дело Анжела; я чувствовал, что он радуется ей даже больше, чем Ильзе. Жаль, что ей больше нравится пони.

У людей разные приоритеты. Я сожалел о его сердечном приступе, но не о том, что улетает Ильза. Конечно, лучше бы она взяла с собой Анжелу, но нельзя иметь все сразу.

3

Через неделю после отъезда Ильзы в Швейцарию я наконец посмотрел Триппи-шоу. Папа отсутствовал, и Марта взяла Анжелу с собой в магазин. Анжела вначале отказалась идти, потому что хотела смотреть телевизор; чтобы она тут не болталась, я пообещал ей записать шоу. Я включил телевизор и стал смотреть.

Шоу представляло собой смесь мультипликации, игры живых актеров, рекламных кадров и абстрактных кадров, в которых использовались все старые и некоторые новые компьютерные приемы. Мультик очень живой и реалистичный – почти ожившие картинки, а в абстрактных кадрах полно изображений треножников. Все сопровождалось музыкой, казавшейся вначале хаотичной, но потом постепенно резкие звуки как-то увязывались друг с другом.

Я слышал, что это комическое шоу, где триподы выступают как глупые гиганты, которые бродят повсюду и попадают во всякие недоразумения – например, ноги их запутываются и они падают, такого рода шутки. Сначала все так и было, но позже отношение изменилось. Во второй части рассказывалось о девушке, плененной и связанной отвратительным драконом, и о рыцаре, который пытается освободить ее. Похоже на исторический комикс, он в сверкающем вооружении, она в длинном платье, а на голове такая штука, которую, кажется, называют «покрывало».

Попытки рыцаря все кончаются нелепой неудачей. Некоторые из них забавны, я раз-два рассмеялся. Но постепенно зрелище становилось не забавным, а пугающим. На лице девушки отчаяние, рыцарь дрожит от страха, а дракон становится зловещим и вдвое увеличивается в размере.

В кульминационной сцене дракон прижимает рыцаря лапой, пробивает когтем его вооружение, в пыль льется самая настоящая кровь, а челюсти дракона движутся к голове девушки. Музыка становится отрывистой и резкой и сопровождается барабанным боем – как смертная казнь. Крупный план лица рыцаря – он мертвее самого мертвого. У меня мурашки побежали по коже.