Когда пробьет восемь склянок

Она зашла слишком далеко. И была слишком близко от меня, черт побери. Чтобы вставить между нами спичечный коробок, пришлось бы забивать его паровым молотком. А эти духи, что не выпадают из елочной хлопушки - дурманящие духи, духи для привлечения плэйбоев с глянцевых обложек, я бы сказал. Колокол тревоги не переставая звенел в моей голове, словно предупреждая о краже со взломом. Я попробовал прекратить это, насколько это в человеческих силах. Я стал думать о более возвышенных вещах.

Она ничего не говорила. Она только сжимала мою руку, и даже паровой молот теперь бы уже не помог. Слышно было, как позади нас спокойно и умиротворенно гудит большой дизель. "Файркрест" скатывался в пучину по длинным, пологим валам и снова медленно всплывал. Я впервые отметил странный каприз природы на Западных островах: неожиданный рост температуры после полуночи. Надо будет поговорить с этими ребятами из компании "Кент" насчет их обтекателей, которые якобы гарантированы от запотевания при любых условиях. Но может, им просто никогда не приходилось работать в подобных условиях? Я уж подумывал, не выключить ли автопилот, чтобы мне было чем занять себя, когда она сказала: - Я думаю, мне пора спуститься вниз. Хотите чашечку кофе?

- Если вы обойдетесь без света, то да. И если при этом не наступите на дядюшку Артура - я имею в виду сэра...

- "Дядюшка Артур" звучит очень мило, - сказала она. - И идет ему.

Еще одно пожатие руки, и она ушла.

Каприз природы продолжался недолго. Очень быстро температура понизилась до обычного уровня, и гарантии фирмы "Кент" снова обрели силу, Я воспользовался этим, предоставил "Файркрест" попечению его собственных приборов и забрался в кормовой рундук. Я вытащил акваланг и все снаряжение для подводного плавания и перенес их в рулевую рубку.

Я дал ей двадцать пять минут, чтобы сварить кофе. Даже принимая во внимание трудность обращения с газовой плиткой в темноте, это был поистине рекорд длительности приготовления кофе. Я услышал звон посуды, когда она принесла кофе в салон, и цинично улыбнулся в темноте. Затем я вспомнил о Ханслетте, Бейкере, Дельмонте и Вильямсе и уже больше не улыбался.

Я не улыбался и тогда, когда, вскарабкался по камням Эйлен Орана, снял акваланг и установил большой вращающийся фонарь между двух камней, направив его луч в сторону моря.

Эллинг не был совсем пуст, но недалеко ушел от этого. Я осветил его своим маленьким фонариком и убедился, что эллинг Мак-Ичерна - совсем не то, что мне нужно. Там не было ничего, кроме потрепанной бурями спасательной шлюпки - обшивка пробита, на дне валяется подвесной мотор, похожий на кусок ржавого железа.

Я подошел к дому. На северной стороне светилось окно. Свет в половине второго ночи. Я подтянулся и осторожно заглянул в окно. Чистая, прибранная комнатка с побеленными известью стенами, каменным полом, застеленным ковром, и камином, где догорали поленья. Дональд Мак-Ичерн сидел в плетеном кресле все такой же небритый, в той же месячной свежести рубашке; он сидел, склоняв голову, глядя в глубину тлеющего очага. Так, словно угасающее пламя должно было угаснуть вместе с его жизнью. Я двинулся к двери, повернул ручку и вошел.

Он услышал и повернулся ко мне, но не быстро, а как человек, которому уже ничто в мире не может повредить. Он посмотрел на меня, на пистолет в моей руке, на свое ружье двенадцатого калибра, висевшее на гвозде, - и даже не попытался встать со своего кресла, а еще глубже погрузился в него.

- Кто вы, черт вас побери? - спросил он безразлично.

- Меня зовут Калверт. Я был тут вчера. - Я снял резиновый шлем, и он вспомнил. Я указал на двустволку: - Нынче вечером вам ружье, похоже, без надобности, мистер Мак-Ичерн. По крайней мере, вы не хватаетесь за него, чтобы защищаться.

- Вы не ошиблись, - неохотно пробурчал он. - В ружье нет патронов.

- И за вами никто не стоит, как вчера...

- Не понимаю, о чем вы говорите... Кто вы? Чего хотите?

- Я хочу знать, почему вы устроили мне такой прием вчера. - Я спрятал пистолет. - Он был слишком дружеским, мистер Мак-Ичерн.

- Кто вы, сэр? - Он выглядел еще старше, чем вчера: старый, разбитый, уничтоженный.

- Калверт. Они велели вам отпугивать посетителей, не так ли мистер Мак-Ичерн? - Никакого ответа. - Я задал несколько вопросов вашему приятелю Арчи Мак-Дональду. Полицейскому сержанту в Торбее. Он сказал, что вы женаты. А я не видел миссис Мак-Ичерн.

Он чуть приподнялся в кресле. Старые воспаленные глаза блеснули. Потом снова опустился, и глаза померкли.