Когда пробуждаются вулканы

Друзья школьных лет остаются друзьями на всю жизнь. У меня их много. Жизнь разметала нас в разные концы страны. Мы редко видимся и редко переписываемся. Но каждый помнит о другом и при случае всегда подаст весточку о себе. А сколько волнений и радостей доставляют неожиданные встречи со школьными товарищами! Мои друзья прошли трудный путь. Иные спотыкались и падали, но вновь поднимались, чтобы идти по дороге, избранной в далекие комсомольские годы.

Вперед, заре навстречу,
Товарищи в борьбе...

В списке моих друзей был и Женя Колбин. Мы с ним никогда не переписывались и не встречались, не считая одной камчатской встречи по делу Лебедянского. Тогда у меня остался в сердце какой-то осадок. С годами осадок рассосался — человек не святой, может ошибаться в жизни, и я с интересом следил за успехами Колбина в вулканологии. Делать это было нетрудно, статьи за его подписью часто появлялись в научно-популярных журналах...

Тяжело вырывать из сердца образ школьного товарища. Еще тяжелее сознавать, что твой друг все эти годы шел не по общей с тобой дороге «заре навстречу», а топал по обочине, себе навстречу.

Я вычеркнул Колбина из списка школьных друзей.

Берегись, Евгений, обмануть нашу светлую юность!

Надев лыжи, я почувствовал себя совсем молодым. Горячие источники возвратили моей ноге силу и гибкость. Сторож санатория говорит, что лимровские воды вылечивают все человеческие недуги. Я ему верю. Ни Кисловодск, ни Кульдур, ни Карловы Вары не помогли мне. Варя Сенатова, она по совместительству курирует в санатории, вчера после осмотра посоветовала больше ходить и бегать. Поздно вечером я пришел в Лимры — впереди три свободных от процедур дня — и сегодня отправляюсь с Мариной на лыжную прогулку.

Я радуюсь, как мальчишка. Лыжи мне одолжила Варя. Они коротки немножко, но это неважно. Очевидно, со стороны я похожу на долго постившегося человека, который набросился на пищу. Всеми своими изголодавшимися чувствами старого спортсмена я впитываю запахи, краски, хруст снега под ногами.

С лыжами в руках из дому вышла Марина. Она в спортивных брюках, свитере, меховой куртке-безрукавке и белой вязаной шапочке. Взглянув на меня, она звонко рассмеялась.

— Ну и вид у вас, Петр Васильевич.

— Плохой?

— Обалдело-радостный.

— Значит, вполне нормальный для моего состояния, — ответил я и хотел сделать серьезное лицо, но оно, помимо воли, растягивалось в улыбке.

Марина пошла впереди. Мои первые шаги были робки и неуверенны. Постепенно ритм движения захватил меня, шаг сделался твердым и накатистым.

Крупный снег валил с неба. Силуэт Марины таял в белой пелене, временами я терял ее из виду. Вскоре лыжня пошла в гору. Марина брала подъем, как заправский горнолыжник. Я крикнул ей, прося остановиться. Она помахала лыжной палкой и пошла дальше. Взойдя на пологую сопку, она оглянулась и, наверное, насмешливо посмотрела на меня сверху вниз. Я погрозил ей кулаком и, тяжело дыша, поднялся к ней. Но она не дала мне передохнуть, оттолкнувшись палками, помчалась вниз. В молодости моим любимым спортом был спуск с горы. Я входил во вкус игры и помчался за Мариной. Время от времени она оборачивалась, очевидно, чтобы измерить, насколько обогнала меня. Я настигал ее. Она резко повернула в сторону. Хитрость не удалась. Я схватил ее и три раза ткнул лицом в снег — не дразнись! Мы боролись и дурили, как дети. Она отбивалась, награждала меня тумаками и тоже старалась повалить в снег. На мгновение наши щеки соприкоснулись. Я вдохнул запах ее волос. Она выскользнула из рук и посмотрела на меня веселым вызывающим взглядом.

Снег перестал. В сером небе появились синие просветы. Мы не спешили. Приятная усталость разлилась по телу. Марина сидела на снегу и смотрела в небо. Она словно забыла обо мне и чему-то мечтательно улыбалась.

Почему и как возникает любовь — я не знаю, но знаю и чувствую, что она настигла меня...

Я подошел к Марине. Ее взгляд, далекий и опьяненный бесконечной глубиной неба, упал на мое лицо. Прошло несколько мгновений, прежде чем она узнала меня. А узнав, пристально посмотрела. Мы читали друг у друга в душе, и то, что прочли, заставило сильнее биться наши сердца...

Я протянул ей руку. Она молча ее приняла. Мы спустились в долину, надели лыжи и продолжали путь; примерно через час добрались до охотничьей базы лимровского колхоза — добротного дома с пристройками, сложенного из лиственных кряжей. В доме было много гостей. Мужчины в праздничных костюмах. Женщины с румяными щеками и в ярких платьях. Играли чью-то свадьбу. Нас сразу же усадили за стол, и веселье, прерванное нашим вторжением, возобновилось.

Баянист играл сельскую польку. Девушки взвизгивали от удовольствия. Пары сталкивались и расходились. Степенные охотники отбивали такт, стуча кулаками по столу. Марина бросилась в круг, подхватила наугад первого попавшегося парня и пошла кружиться.

Матовое лицо ее разрумянилось. В глазах блеск. Она подозвала меня. Я вышел в круг и обнял ее...