Когда проснется Марс

«Справа!» – раздался крик в передатчике. Энцо развернулся, вовремя, чтобы распылить бросившуюся на него тварь. Второй занялся подоспевший легионер.

«Снаружи лезут!» – проорал он. Забрало шлема было забрызгано фиолетовой слизью. Кто-то проворно полз по стене, как паук. Энцо поймал тень в перекрестье прицела и выстрелил, затем еще раз.

А легионера уже жрали. Тварь сидела у него на спине большим черным горбом, рвала зубами ткань костюма. Легионер попытался ее стряхнуть, ударив спиной о стену. Затем еще раз, но тварь не отставала. Стараясь не задыхаться от ужаса – от этого прицел дрожал, ходил туда-сюда, – Энцо выстрелил. Мимо. Заряд закончился. Ухватив распылитель одного из убитых парней, он подскочил ближе, стрельнул прямо в упор. Легионера запорошило пылью, обезглавленная тварь упала, раскинув лапы.

Легионер хлопнул по воротнику, использовав препарат из аптечки костюма. Кровотечение замедлилось, остановленное бактерицидным гелем. Проверил мертвую тварь за спиной, затем повернулся к Энцо. В прорези шлема были видны лишь ошалелые глаза.

«Надо вход закрыть», – сказал по едва работавшей связи.

Вдвоем они заблокировали вход в лабораторию – кто знал, сколько еще тварей бродит снаружи? – и двинулись на нижний уровень. Там дорога расходилась в два крыла: одно в лаборатории института, другое вело в крио. Пришлось разделиться.

И конечно же, Энцо выпало крио.

Он шел, сдавленно матерясь сквозь зубы. Освещение работало кусками. Ни единого признака жизни, даже трупов видно не было. То ли потому, что все отсюда сбежали с началом заварушки, то ли черные твари все сожрали. Почему-то Энцо склонялся ко второму варианту.

В предбаннике у входа на уровни, где держали заключенных, все были мертвы. Тела разорваны. Снова где-то притаилась инопланетная тварь.

Энцо выдохнул, сжал рукоять оружия. Перешагнул легионера с расколотой головой, наступив в его кровь.

Ничего, он справится. Во славу Марса и всякое такое. Сейчас он был готов поверить в кого угодно.

Шлюз был открыт. Энцо помнил, как его вели по этому коридору: направо, потом прямо, вдоль запертых дверей хранилищ капсул, затем налево. Его тошнило: от этой дороги, от коридора и звенящих аварийных ламп над головой. От удушающей вони запекшейся крови, которая сочилась через фильтры костюма, хотя тел давно не было видно, только потеки на стенах и полу. От привкуса крио-геля, который, казалось, снова стоял в глотке, холодно пузырился в желудке.

Двери все так же были заблокированы. Распахнута лишь одна, в самом конце коридора, ведущая к камерам. Правильно, этому же нужно свежатинка.

Оно и жрало. Донесся стрекот распылителя, что-то шмыгнуло по потолку, нырнуло за дверь, и в предкрио поднялся вой. Заключенные орали.

Покрывшись холодной испариной, Энцо бросился туда. Сделал ровно два шага, как что-то ужалило в спину. Костюм дал сбой, прицельная сетка на изнанке шлема зарябила и отключилась. Шлем опять свернулся, и на Энцо навалилась какофония запахов: пот, кровь, страх, гниль.

– Сука! Крыса легионерская! – проорали над ним.

Энцо вовремя перекатился – мелькнуло что-то острое и блестящее, вонзилось в пол и раскрошилось от силы удара. Какая-то железка, инструмент, и держал его Два Ноля. Бритая голова блестела от пота, глаза тоже блестели – безумием и глухим страхом. Он тоже видел тех тварей, понял Энцо. Видел и ему хватило.

– Стой! – он поднялся на ноги и успокаивающе вытянул руку перед собой. – Стой. Это же я, Энцо!

Два Ноля осклабился.

– Энцо, браток!

Энцо немного расслабился. Узнал, значит, хорошо все. Можно разрулить ситуацию, что-нибудь наплести…

Два Ноля метнул в него стальную спицу. Та пробила наплечник насквозь, и Энцо заорал от боли. Вытащил железку, и кровь забила толчками.

– Вижу, что это ты, вижу. Всем тоннелем тебя поминали.

Он коротко замахнулся и пнул Энцо в живот. Тот попытался ухватить его ногу, но не удержал. Еще удар прилетел прямо в челюсть.

– А теперь легионерам лижешь? Хорошо устроился. – Поднатужившись, Два Ноля вырвал из стены еще какую-то железку с набалдашником. – Хорошо, что Эзоп тебя не увидит, гнида. Он бы очень расстроился.

– Эзоп сдох, придурок… – прохрипел Энцо, выдувая пузыри на губах.

Два Ноля усмехнулся, занес железку над головой Энцо.

– Сам ты придурок, – сказал… И покачнулся, кашлянул пылью.

Он завалился набок, содрогаясь в конвульсиях. Его выпученные глаза оказались на уровне лица Энцо. Пустые, с кровавыми прожилками.

Над ними стоял декурион. Он опустил распылитель и, прицелившись, распылил Два Ноля голову. Энцо задохнулся от пыли.

– Подъем! Чего развалился?! – донесся приглушенный шлемом крик.

Сдавленно выругавшись, Энцо поднялся на ноги, развернул шлем и заковылял в предкрио. Снова затрещал распылитель. Рявкала «гидра», выплевывая ампулы с кислотой. Плечо и ребра адски болели, и Энцо вдавил кнопку «квикшота» – легионерского клика, встроенного в костюм. Боль сразу ушла, тело стало легким, типа птичьего пера. Даже лучше «гелиоса», наверняка сильнее. И чего он раньше не вмазался?