Когда псы плачут

Через надорванную москитную сетку были видны мы с Октавией, со спины. Мы идем к покосившейся калитке, на улицу, и моя рука касается ее руки. Между нашими силуэтами бьет свет – кроме того места, где соединились руки, и найдя эту фотку у себя на подушке, я тут же пошел к Саре.

– Спасибо тебе, – сказал я, и хотя фотокарточки со мной не было, и я о ней не заговаривал. Сара поняла и так.

Карточку я убрал в стол, туда же, где решил хранить свое написанное, а перед тем, как лечь спать, целовал и целовал силуэт Октавии, пока не заметил на глянце отпечаток своих губ.

В постели перед сном до меня дошло, что в эти выходные Октавия много всего сообщила о себе, но главное, над чем я раздумывал, так и осталось невыясненным.

Ее дом.

Ее семья.

Ни разу она не заговорила про семью.

Я знать не знал, есть ли у нее братья или сестры, хотя при этом несколько месяцев назад, когда она была с Рубом, я без колебаний предположил бы, что она у родителей одна. Разговор об этом никогда не заходил. И вот теперь были и гармошка, и заоблачная башня, и куча всего другого, но я по-прежнему ни сном ни духом не ведал, кто она и откуда.

Я даже подумывал было разбудить Руба и поспрашивать, но после его бурчания про свет он вряд ли обрадовался бы моим попыткам беседовать. Кроме того, я ведь забыл, что Рубу своих заморочек хватало. Тут я задумался, чем могут кончиться в итоге все эти звонки. Ясно было одно: в покое его не оставят, и, может, впервые в жизни я не знал наперед, чем бой кончится для Руба. Раньше всегда точно знал: поле боя останется за моим братом. А теперь вот не то. Приходилось лишь ждать.

Мало-помалу усталость меня одолела, и я крепко заснул.

Назавтра телефон трезвонил целый день, как и всю дальнейшую неделю. К четвергу Руб уже просто бросал трубку на рычаг, едва сняв.

Разок мы навестили вечерком Стива, но ничего особенного не делали. Пинание дыни, черный кофе и разговор вокруг футбола и семьи, сдобренный парой-тройкой шуточек.

По дороге домой Руб остановился, и мы присели на трубу. Мы как-то давно не разговаривали, и я ждал, что Руб начнет.

Заговорил он лишь минут через пять:

– Кто бы ни был этот чувак, он от меня не отстанет.

– Ты про него спрашивал у этой, как там ее?

– У Джулии?

– Ну.

– Она считает, чувак не шибко смышленый, но у него через край свободного времени и куча друзей.

– Друзей?

– Друзей, – подтвердил Руб. – Я думал, не выловить ли его первым, но нет, никого искать не буду. Так только хуже.

– Но, если ты выловишь его первым, застанешь врасплох. И покончишь с этой бодягой, пока она даже не началась.

– Не.

Я задумался.

– Ладно, ты, главное, помни: если повернется худо, скажи мне. Я знаю, мне до тебя далеко, но все равно им будет труднее против нас двоих.

Рука Руба легла на мое плечо. На этом точка, и мы отправились домой.

В пятницу Октавия пришла пораньше, и мы с ней с крыльца видели, как Руб тащит домой боксерский мешок.

– Решил немного потренироваться.

Он улыбнулся нам, мы придержали ему двери, и мешок исчез в подвале.

Руб подвесил его к балке и где-то с час мы слышали, как он его лупит. В принципе, всякого, кто захотел бы смахнуться с Рубом, можно было только пожалеть. И даже если их будет несколько, не один успеет как следует огрестись, потому что у Руба есть мощь и скорость, и он не раздумывает.

Зазвонил телефон, я взял трубку и попросил чувака на том конце обождать.

– Брат хочет с тобой поговорить, – сказал я. – А то уже как-то смешно. Ты звонишь по три раза на дню и молчишь. Мне уж кажется, ты не на драку нарываешься, а просто запал на моего брата – иначе ты бы его отлупил, и дело с концом. Так что обожди. Пять сек.

Я спустился к Руб.

– Чего там?

Обычно он не особо потел, но в этот раз после часа молотьбы в подвале был хоть выжимай.

– Это он, – сказал я.

Руб поднялся по холодным бетонным ступеням и чуть не переломил, схватив, телефонную трубку.

– Слушай сюда, – зарычал он, – я тебя жду завтра у старого депо в восемь вечера. Знаешь, где? Да, то самое. Если я тебе нужен, приходи и поговорим. А нет – прекрати мне звонить. Достал дальше некуда. – Потом долгое молчание. Руб слушал. – Ладно, – заговорил он снова, – ты и я, один на один. – И снова слушал. – Ладно, мы можем привести кого-нибудь, но когда дойдет до дела – один на один. Без помощников, без фокусов, и покончим с этим делом. Пока.

Руб шваркнул трубку на рычаг, а я видел, что мысленно он уже ведет бой.

– Значит, договорились? – спросил я.

– Похоже. – И Руб пошел притворить подвальную дверь. – И слава богу.

И тут телефон. Опять звонит.

– Не бери, – бросил мне Руб, двинувшись к аппарату, – я отвечу.

Он снял трубку, и я в ту же секунду понял, что это опять тот перец. Руб не очень-то обрадовался.