Когда птицы молчат (СИ)

Как раз по этому поводу я и пришла. Мне посчастливилось найти нескольких спонсоров. И я должна точно знать, о каких суммах пойдет речь, чтобы это место не просто работало дальше, но и было достойным приютом для стариков.

Директор Дома престарелых уставилась на меня сквозь толщу стекол. Мне почудилось удивление в ее взгляде.

Вы знаете, сколько сейчас нам выделяют из городского бюджета?

Да.

Удвойте эту сумму и не ошибетесь.

Мне нужно обоснованное решение по каждой цифре. Поймите, если частный спонсор решится на финансирование, он потребует отчета за каждую монету.

Я понимаю. Но здесь все скоро развалится, как карточный домик. Настоящего ремонта это здание ни разу не видело. Только косметический к годовщине победы. Кровати, на которых спят старики, провисают почти до пола. Мы не можем сделать им нормальную беседку или поставить новые лавочки. Даже те деревца и цветы, что растут у входа на клумбе, их личная инициатива и собственные средства. Мы просто поддерживаем их существование, о благоустройстве речи не было уже десятки лет.

Я понимаю. Может быть, есть смысл составить смету, учитывая все предложения? Сомневаюсь, что здесь сразу все переменится, но хотя бы поэтапно…

Вы и вправду верите, что это возможно? — скептически проскрипела она.

Я на это надеюсь.

Что же, мы с бухгалтером сделаем это, скажем, через неделю. Вас устроит?

Вполне.

Катюша, сделай мне справочку о доходах.

Зачем это тебе, Влад?

Миловидное личико бухгалтера повернулось ко мне. Она строит мне глазки или это ее обычная манера поведения? Никогда не мог разобрать.

Очень хочу видеть на бумаге, насколько больше я теперь получаю.

Вряд ли ты заметишь большую разницу, — хихикает она. — У тебя новая зарплата всего дважды была. В справке твои доходы будут выглядеть все еще скромными.

Ну, не такими уж и скромными, — я улыбаюсь, думая, что вполне хватит на то, что задумал.

Но тщеславие потешить не смогут.

Я не из тех мужчин, которым нужно тешить свое тщеславие, Катюша.

Что, никогда не любуешься собой в зеркале?

Нет, только когда разглядываю новый порез на подбородке.

И не испытываешь прилива сил, когда с тобой заигрывают хорошенькие женщины?

Катя хлопает ресницами. Ее флирт безобидный. Возможно, я бы поддержал его просто, чтобы доставить ей удовольствие, но сейчас все мои мысли заняты Ирой. Ее тусклый взгляд не дает мне покоя. Словно что-то погасло внутри. И она больше не греет меня так, как это было раньше. Ее уютное, такое знакомое тепло исчезло вместе с живыми искрами в глазах.

Кому это тут требуется прилив сил?

Сергей заходит в бухгалтерию с папкой в руке и улыбается Кате. Она мгновенно тает под его взглядом. Ничего удивительного. Обычно именно такая реакция сопровождает моего босса.

Никому не требуется, — я улыбаюсь, наблюдая за тем, как Катя отчаянно старается произвести впечатление на Сергея, незаметно выпячивая свою внушительную грудь.

Владу требуется только справка о доходах, — воркует она, не отводя взгляда от Сергея.

Зачем? Кредит собираешься брать? — он вопросительно смотрит на меня.

Да, хочу сделать основательную покупку.

И что будешь покупать?

Хочу дом. В нашей квартире нам стало слишком тесно. Пора расширяться.

Пополнение в семействе? — встрепенулась Катя. Сплетни и подробности личной жизни в женском коллективе — важнейшая и неотъемлемая часть работы. Сергей роняет папку, которую, видимо, положил на самый край стола. Медленно наклоняется и поднимает рассыпавшиеся документы.

Любопытство тебя сгубит, Катерина, — я улыбаюсь, хотя искренне надеюсь, что в новом доме Ира захочет родить и воспитать еще одного ребенка. — И о таких вещах не спрашивают.

Это еще почему?

Потому что это дело личное.

Она ставит штамп на бумагу с цифрами и отдает ее мне, чтобы я еще поставил печать у генерального.

Сергей как-то пристально смотрит на меня, будто чем-то встревожен. Больше не улыбается и не шутит с Катей. Даже если он думает, что моя жена беременна, это ж не мне в декрет уходить. Или считает, что на этой должности мне не продержаться долго? Переживает, что не смогу выплатить кредит?

Надеюсь, что начальство мною довольно, — улыбаюсь я, глядя в его глаза. — А то мне несдобровать.

Он лишь делает неопределенный жест рукой и говорит, что генеральный сейчас на обеде и будет только к двум.

Ира готовит мне ужин. Сама она с Женей уже поела, но с некоторых пор опять встречает меня после работы, как обычно, накрытым столом. Мне это в радость. Значит, все у нас налаживается. Я не знал, как к ней подступиться, что делать, а чего, наоборот, не делать. Она стала для меня минным полем. И я не могу понять, что именно ее расстроит в следующий раз.

Она подвинула мне какой-то вкусный салат. Я на мгновение забыл о том, что хотел ей сообщить, наслаждаясь блюдом. Она всегда чудесно готовила, даже в то время, когда мы только встречались. Гораздо лучше моей матери. Но этот факт я хранил в секрете, чтобы мама не обиделась на меня. Она всегда хвасталась перед подругами тем, что в детстве я никогда не привередничал относительно еды, и объясняла это своими выдающимися кулинарными способностями.

Кофе?

Да. Присядь со мной.