Когда рассеется тьма

На улице было жарко, заболела голова. Войдя в квартиру, Павел снял потную рубашку, покрутил, бросил на стул.

Выбежавшая к нему Ксения тут же взяла рубашку.

— Что с ним? — тревожно спросила она. — Что с Николаем?

— Инсульт. Приму душ, расскажу.

Под прохладной водой стало легче, головная боль пропала. Он вышел из ванной, поцеловал жену.

— Врач сказал, что отравления не было.

— Павел, нельзя во всем видеть преступления.

Слова были справедливые, а вызвали раздражение.

— Я не во всем вижу преступления! — он хотел сказать мягко, а получилось резко. — У меня убили дядю и мать! Я не могу этого забыть. Было бы ненормально, если бы забыл.

Ксения понуро потупилась. Как собака, которую несправедливо наказали.

Неожиданно ему захотелось, чтобы она возразила. Чтобы не согласилась, поспорила.

Чтобы он приводил какие-то доводы, а она их опровергала.

— Не обижайся на меня, — попросил он. — Я устал.

— Я понимаю. Ты даже не представляешь, как мне хочется, чтобы вся эта неопределенность поскорее закончилась. Больно видеть, как ты мучаешься.

Он не мучился. Он хотел найти убийцу и не понимал, как это сделать.

— Обедать будешь?

— Буду.

После женитьбы еда в доме всегда вкусная. Что-то Ксения готовила, что-то ей доставляли. Он никогда так хорошо не питался, даже когда жил с бабушкой. Та еду готовила простую, без затей. Котлеты, жареную рыбу. Впрочем, тогда не было такого разнообразия продуктов. И доставки еды на дом не было.

— Борис очень похож на Николая, — глядя, как Ксения наливает в тарелки суп, сказал Павел. — Даже голос такой же.

— Неудивительно.

— Оказывается, Николай с Майей приезжали в Нижний. Николай живет в Нижнем. Борис ее видел, — Павел озадаченно покачал головой. — Говорит, они все за Николая радовались.

— Тоже не удивительно. Мне твоя мама сразу очень понравилась.

Аппетита не было, Павел через силу доел вкусную солянку.

— Второе не буду. Попозже съем. — Он дотянулся до чайника, включил. — Врач сказал, прогноз положительный. Николая скоро выведут из комы.

— Слава богу!

— Ксения… — Павел посмотрел на жену. — Что происходит?.. Ты же не можешь об этом не думать.

Ксения залила кипятком чайные пакетики для себя и Павла.

— Я не знаю, что происходит, Павел. Я знаю только, что ты постоянно нервничаешь, и это может плохо закончиться, — она поставила перед ним чашку. — Я не хочу, чтобы инсульт приключился с тобой. Не хочу! Для меня это главное.

Она была очень хорошей женой. Она заботилась о нем и старалась, чтобы ему было хорошо.

Ему показалось, что он никогда не был так одинок, как сейчас.

— Терять близких ужасно. Но это надо пережить. Со временем горе пройдет, поверь мне. Я это хорошо знаю.

Павел допил чай и решил:

— Съезжу на работу.

Надо поговорить с Романом. Ромка не может не быть в курсе, раз собрался жениться на Агате.

Убежать от одиночества с Ксенией хотелось немедленно.

— Но… уже поздно, — жена расстроилась. Ей не хотелось, чтобы он уходил. Ей одиноко без него. — В фирме все наверняка уже разошлись.

— Заодно проверю, — улыбнулся Павел. — Если разошлись, устрою нагоняй.

Нагоняи он не устраивал никогда. Иначе фирма не работала бы так успешно. Подневольный труд неэффективен, еще Юлий взял за правило увольнять тех, кого приходится заставлять работать.

Ксения оказалась права. В секретарской скучала Вероника, офис, где работала Агата, был заперт.

— Где Роман? — недовольно спросил Павел.

— Уехал, — пожала плечами Вероника.

Поговорить с Ромкой не получится. Жаль. Неожиданно Павлу до смерти захотелось провести вечер с приятелем, без женщин. Пожаловаться, что уже почти смирился с тем, что убийца найден не будет, и от этого кажется себе полным ничтожеством.

Помочь найти убийцу Роман не сможет, но уж точно не станет убеждать Павла, что ему следует себя беречь.

— А ты чего не ушла? — пробурчал Павел. — Пятница, вечер. Погода вон какая хорошая.

— Работаю, — она опять пожала плечами. — Денежки зарабатываю.

Она шутила и не шутила одновременно. Как Юлий.

Павел подвинул стул и сел рядом с ее столом.

— Знаешь, что случилось с моими родственниками?

Она, помедлив, кивнула.

Она знает не только то, что он родственников похоронил. Она знает, что их убили, понял Павел. Впрочем, она этого и не скрывала.

— От Агаты?

Вероника опять кивнула. И предугадала следующий вопрос.

— Больше никто не знает, только Агата, Роман и я. Никаких разговоров на эту тему я не слышала. И с вопросами ко мне никто не лез. Тетки из бухгалтерии точно бы полезли, если бы что-то пронюхали.

Она точно угадала, что Павлу было бы противно, если бы его семью в фирме обсуждали.

Острое одиночество отпускало.

— А парни ничем, кроме работы, не интересуются, — она вздохнула.

— Даже девушками? — улыбнулся Павел.

— Да нет. Девушки у них есть.

Лежавший на столе телефон зазвонил, Вероника на него покосилась. Павел поднялся и не удержался, спросил, кивнув на телефон:

— Муж?

— Жених, — равнодушно объяснила она, беря телефон в руки.

У нее был вздернутый носик и небольшие карие глаза.

Павел скрылся в кабинете. Компьютер включать не стал, посидел минут двадцать, уткнувшись в телефон. Прочитал новости, просмотрел почту.