Когда рассеется тьма

Мать появилась, когда первый за сегодня автобус уже стоял. Она была не в темном, как обычно в деревне, а в светлых брюках и кофточке. Павел не надеялся на успех, поспешил к машине только потому, что теперь следить за отцом и матерью Варвары было его работой, а Юлий приучил его любую работу выполнять добросовестно.

Когда вырулил на дорогу, автобуса уже не было видно, он догнал его у следующей остановки.

Мать вместе с остальными пассажирами вышла там же, где перед этим выходил отец, на привокзальной площади. Только направилась не к рынку, а к железнодорожным кассам.

Павел, стараясь не приближаться к ней вплотную, но и не отставать, купил билет до Москвы, когда женщина отошла от кассы. Отойдя от кассы, спохватился, хотел купить билет и в противоположную сторону, но у кассы успела выстроиться очередь, и он поспешил на платформу.

Женщина поехала в сторону Москвы. Вошла в вагон подошедшей электрички, села у окна. Павел остановился в тамбуре, изредка заглядывая в вагон.

Когда пассажиров становилось много, перемещался из тамбура внутрь вагона, когда толпа редела, уходил назад в тамбур.

Мать Варвары не озиралась, не разглядывала пассажиров. Не было похоже, что она едет к дочери, которую разыскивает полиция.

О том, что Ксению разыскивает полиция, сообщил Николай. Он уже выписался из больницы, разговаривал четко, как прежде, Павел был за него рад.

Еще Николай сообщил, что полиция нашла кафе, в котором Ксения встречалась с Майей. В кафе Ксения расплачивалась наличными, а брат в это время платил за какую-то ерунду ее карточкой. Найти кафе было непросто, и Павел профессионализму полицейских тоже порадовался.

Майя и Ксения посидели в кафе, и вечером Николай нашел жену мертвой.

Поезд миновал МКАД, когда мать Варвары поднялась. Пошла она к той двери, у которой стоял Павел, он отступил в сторону, вышел вслед за ней на перрон.

Потом вместе с ней ехал в метро, потом в автобусе.

Он не смог бы за ней проследить, если бы она попыталась скрыться. Но скрыться она не пыталась. Либо ехала не к дочери, либо Ксения плохо ее проинструктировала.

Женщина вошла в подъезд двенадцатиэтажной панельной башни. Павел сел на лавочку, стоявшую невдалеке от подъезда, и стал ждать.

На него никто не обращал внимания. В многомиллионном городе заниматься слежкой оказалось не труднее, чем в пустом лесу.

Женщина вышла из подъезда почти через пять часов. Глядя себе под ноги, направилась к автобусной остановке.

Павел достал телефон и позвонил Роману.

* * *

В кабинет Павла Роман переселяться не стал, и теперь его стол, стоявший в одном из общих офисов, был завален бумагами. Бумаги давно надо было разобрать, а еще лучше, собрать и, не разбирая, выбросить.

Вероника соединила его с очередным заказчиком, Роман вытащил из принтерного лотка чистый лист, записал требования заказчика, попрощался, положил лист на стопку таких же едва исписанных листов.

— Ром, тебе долго еще? — заглянула Агата.

Ответить подруге он не успел, зазвонил сотовый, и он ответил Павлу.

— Роман, можешь приехать… — Павел назвал адрес. — Прямо сейчас?

— Могу, — насторожился Роман.

— Приезжай! — больше ничего Павел объяснять не стал.

Роман посмотрел на Агату и пожал плечами.

Летом машин в городе было заметно меньше, но и тех, что были, хватило, чтобы добирались они больше часа.

Павел появился откуда-то сбоку, когда Роман и Агата, выйдя из машины, разглядывали номера домов.

Он изменился за прошедший месяц. Похудел, загорел. Что-то в нем появилось такое, чего раньше не было. Раньше у него не было такого твердого взгляда.

— Оба приехали? — улыбнулся Павел. — Это хорошо. Идите в машину и смотрите на подъезд. Просто смотрите, ничего не предпринимайте. Не исключено, что она тут. Я не уверен, но… не исключено.

Павел кивнул на подъезд. Он не назвал Ксению ни Ксенией, ни женой. Ни Варварой.

— А я отойду ненадолго. Я тут с утра на боевом посту.

— Через два дома торговый центр, — подсказал Роман. — Мы видели, когда ехали.

— Идите в машину, не маячьте, — Павел, кивнув, быстро пошел в сторону торгового центра.

Роман и Агата послушно сели в машину.

Машина стояла удобно, не вплотную к подъезду, но входящих и выходящих видно было хорошо.

— Купи водички, — попросил Роман. — Бог его знает, сколько нам придется здесь торчать.

По-хорошему, надо было отправить ее домой. Женщин надо держать подальше от убийц.

Агата медлила, уходить ей не хотелось.

— Иди, — поторопил Роман.

Она послушно выбралась из машины. Темнело, в свете фонарей удаляющаяся Агатина фигурка казалась нарисованной.

Во двор въехало такси, высадило двух женщин, водитель достал им из багажника чемоданы.

Ксения вышла из подъезда, когда женщины покатили чемоданы по пандусу крыльца. Теперь у нее была короткая стрижка, стрижка сильно ее меняла. Роман ее не узнал бы, случайно встретив в толпе.

А вот мужчину, который вышел из подъезда вслед за ней, узнал бы. Мужчину трудно с кем-то перепутать. У него была фигура и походка спецназовца и голова античного героя.

Такси выезжало из двора, мешая паре пройти.

Узнает, тоскливо подумал Роман, вжимаясь в сиденье.