Читаем Когда растает снег полностью

Когда растает снег

Не того, не бойся. Тюрягу выдержала, выдержу и это. Мне знаешь, что смешно? Я ведь ещё учительницей хотела работать, детей чему-то учить! Меня бы сначала кто-нибудь наставил как жить, поучил бы уму-разуму! Ну, чему я могу их научить? Как на зоне срок мотать? А может быть, как для того, чтобы заработать, собой торговать? (Задумчиво, говорит как бы про себя.) Мне совсем ещё молоденький попался, на Германа моего страшно похожий. Лейтенантик. Без ноги. Мы с ним зашли выпить и Костя рассказал, что ногу ему оторвало, когда он танк вражеский подрывал. Тогда я подумала, что если вот на таком же задании погиб мой любимый? И так мне вдруг жалко стало этого лейтенантика, так приголубить его захотелось, что я уже не за деньги, а так его любила.

Лидия.

Не пойму я тебя никак. Блажная ты какая-то, Катька! Спасибо, хоть деньги с него взять не постеснялась. Между прочим, тебе тут из школы звонили, мол что же Вы, товарищ, работу прогуливаете! Не хорошо. Ну, я послала их куда подальше…

Катя.

Меня же теперь с работы выгонят! Я сейчас… (Хочет подняться.)

Лидия.

Лежи уже! Какая тебе школа, температура ещё не спала.

Катя.

Да если меня выгонят, я нигде в другом месте работу не найду!

Лидия.

Ничего, проживём как-нибудь. А только я тебя в таком состоянии никуда не пущу! Ты меня знаешь.

Квартира Стоцких. На кухне.

Софья Андреевна, ещё больше постаревшая и располневшая, и жена Германа Наталья– барышня лет тридцати с золотисто-рыжими волосами и веснушками на широком белом лице – пьют чай.

Софья Андреевна.

Какими судьбами к нам, Наталья?

Наталья.

Что Вы душу-то травите, Софья Андреевна! Я ведь уже говорила Вам, как всё вышло, зачем вспоминать?

Софья Андреевна.

Выходит, ограбил он тебя, окаянный, так я понимаю?

Наталья.

Вроде того.

Софья Андреевна.

Выходит, без квартиры тебя оставил и без средств?

Наталья.

Хватит уже!

Софья Андреевна.

Ты на кого кричишь, Наталья?! Забыла, где находишься?! Это, слава Богу, мой дом и распоряжаюсь здесь я. Ох, Господи! (Хватается за сердце.) Валидол, валидол неси, Наталья, дурно мне!

Наталья.

Сердце у Вас? Давно?

Софья Андреевна.

Чего медлишь? Беги в мою комнату, неси скорей лекарство, оно в аптечке, под кроватью.

Наталья уходит, Софья Андреевна сидит, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза.

Двор дома на Арбате.

Герман подходит к своему дому, на скамейках никто не сидит, двор пуст. Заходит в подъезд.

Площадка третьего этажа, дверь номер 12.

Герман поднимается на третий этаж, звонит в дверь.

Квартира Стоцких. На кухне.

Софья Андреевна пьёт валидол. Наталья смотрит на неё.

Наталья.

Ну как? Вам лучше?

Софья Андреевна.

Не дождёшься.

Наталья.

Да как Вы можете, да я…

Звонок в дверь.

Софья Андреевна.

В дверь звонят. Будь добра, поди открой.

Прихожая.

Наталья идёт в прихожую, смотрит в глазок. За дверью Герман.

Софья Андреевна (появляясь в прихожей).

Кто там?

Наталья (растерянно смотря на неё).

Кажется, Герман.

Софья Андреевна.

Кто?

Наталья.

Да вроде он. Пойду, что ли, оденусь. Он хоть и муж, а всё неприлично как-то. (Уходит в комнату Германа.)

Софья Андреевна подбегает к двери, открывает её. На пороге Герман. С минуту мать и сын смотрят друг на друга, потом обнимаются. Мать рыдает, ощупывая его лицо, волосы.

Софья Андреевна(сжимая сына в объятиях).

Живой! Живой! Господи, живой!

Герман (мягко высвобождается, шутливо).

Ты меня задушишь, мама!

Из комнаты появляется Наталья. Оставив мать, Герман идёт к жене. Герман (трижды целуя её в щёки).

Здравствуй, Наташа!

Наталья целует его взасос. Он отталкивает её.

Наталья (насмешливо).

Ну, здравствуй, муженёк! Я смотрю, тебя твоя невеста не больно жалует, отвык ты от женских ласк.

Герман.

Мам, а где Катя?

Софья Андреевна молчит.