Когда разбиваются мечты

Райли привыкла к молчанию Майка. Опрятно одетый, очень щепетильный, он уже много лет занимал важное место в её жизни — в качестве друга, психиатра, даже своего рода наставника. Последнее время она обычно обращалась к нему затем, чтобы узнать его мнение о тёмных умах преступников. Но у этого визита была другая цель. Она позвонила ему вчера вечером, вернувшись домой с казни, и уже этим утром отправилась в его офис в Вашингтон.

— А какие у тебя варианты? — спросил он наконец.

— Что ж, думаю, мне надо решить, что делать с остатком своей жизни — преподавать, или заниматься полевой работой. Или придумать нечто совсем другое.

Майк рассмеялся.

— Погоди минутку. Давай не будем сегодня планировать всё твоё будущее. Возьмём текущий момент. Мередит и Джеффрис хотят, чтобы ты взяла дело. Всего одно дело. Нет никаких «или-или». Никто не говорит о том, что тебе придётся бросить преподавание. Всё, что тебе нужно, это ответить «да» или «нет» лишь на этот раз. Так в чём проблема?

Теперь пришёл черёд замолчать Райли. Она сама не знала, в чём проблема. И именно поэтому она и была здесь.

— Мне кажется, что ты чего-то боишься, — сказал Майк.

Райли тяжело сглотнула. Вот оно. Она боится. Она отказывалась признавать это, даже самой себе. Но теперь Майк заставит её поговорить об этом.

— Так чего ты боишься? — спросил Майк. — Ты говорила о каких-то кошмарах.

Райли ничего не сказала.

— Это наверняка следствие посттравматического стресса, — сказал Майк. — Тебя всё ещё мучают флешбеки?

Райли ожидала этот вопрос. Помимо всего прочего, Майк сделал больше, чем кто-либо ещё, чтобы вытащить её из этого ужасного стресса.

Она откинула голову на спинку и закрыла глаза. На мгновение она снова оказалась в тёмной клетке Петерсона, и он снова угрожал её пропановой лампой. Спустя месяцы после заточения у Петерсона, воспоминания всё ещё терзали её.

Но потом она выследила Петерсона и своими руками убила его, избив до смерти.

«Если это не принесло успокоения, то я не знаю, что принесёт», — подумала она.

Теперь воспоминания казались чужими, она как будто смотрела, как разворачивается история кого-то другого.

— Мне лучше, — сказала Райли. — Они стали короче и их гораздо меньше.

— А у твоей дочери?

Вопрос как ножом ударил Райли. Она почувствовала отзвук ужаса, который испытала, когда Петерсон поймал Эприл. Она всё ещё слышала крики Эприл о помощи, которые эхом отдавались у неё в голове.

— Думаю, я ещё не полностью вылечилась, — сказала она. — Я проснулась от страха, что её снова похитили. Мне пришлось пойти в её спальню, чтобы убедиться, что всё хорошо и она спит.

— Ты поэтому не хочешь брать новое дело?

Райли пожала плечами.

— Я не хочу, чтобы ей пришлось снова пройти через подобное.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Я и не говорю, что это ответ, — сказала Райли.

Повисло очередное молчание.

— У меня такое ощущение, что ты рассказала не всё, — сказал Майк. — Из-за чего ещё у тебя кошмары? Что ещё будит тебя среди ночи?

Как от толчка, в её голове пробудится скрывающийся там ужас.

Да, есть кое-что ещё.

Даже с открытыми глазами перед ней висело его лицо — лицо Юджина Фиска, детское, выглядящее до абсурдности невинным, с маленькими блестящими глазками. Райли смотрела прямо ему в глаза во время их решающего противостояния.

Убийца держал бритву у горла Люси Варгас. В это время Райли накрыли её самые глубокие страхи. Она стала говорить о цепях — цепях, которые, как он верил, разговаривали с ним, заставляя его совершать одно убийство за другим, связывая женщин и перерезая им горло.

«Цепи не хотят, чтобы ты брал эту женщину, — сказала ему Райли. — Они хотят не этого. Ты знаешь, что цепи хотят, чтобы ты сделал вместо этого».

Его глаза наполнились слезами, он согласно кивнул. А затем убил себя так, как убивал всех своих жертв.

Он перерезал себе горло прямо перед глазами Райли.

И теперь, сидя в кабинете Майка Невинса, Райли почувствовала, что её душит ужас.

— Я убила Юджина, — сказала она не дыша.

— Ты имеешь в виду цепного убийцу. Что ж, он был не первым человеком, кого ты убила.

Это была правда — она уже много раз убивала. Но с Юджином всё было иначе. Она частенько думала о его смерти, но впервые обсуждала её с кем-то.

— Я не использовала оружие, камень или свои кулаки, — сказала она. — Я убила его пониманием, симпатией. Мой собственный разум — смертельное оружие. Я никогда не знала этого. И это меня пугает, Майк.

Майк сочувственно кивнул.

— Ты знаешь, что сказал Ницше о тех, кто слишком долго смотрит в бездну, — сказал он.

— Бездна смотрит на них, — закончила Райли известное высказывание. — Но я делала намного больше, чем просто смотреть в бездну. Я практически жила там. Мне там стало почти уютно. Как дома. Это до смерти страшит меня, Майк. Однажды я могу уйти в бездну и не вернуться. И кто знает, кого я могу ранить — или убить.

— Что ж, — сказал Майк, отклоняясь на спинку кресла. — В таком случае решение очевидно.

Райли же в этом не была уверена. Она по-прежнему не знала, что выбрать.

* * *

Когда Райли спустя какое-то время зашла в парадную дверь, Эприл галопом побежала вниз по лестнице ей навстречу.