Когда разбиваются мечты

Ханна и Трой Коддингтон сидели за столом. Они оба были суровые, грузные и в спецодежде. Райли не могла понять, кто из них более татуирован.

Пока Билл с Райли представлялись, Райли заметила, что Коддингтоны выглядят обеспокоенными.

– Нам нужно связаться с адвокатом? – спросил Трой.

Ханна добавила:

– У нас нет своего адвоката, но, может быть, вы сможете нам дать какого-то?

Райли была немного удивлена вопросом.

– Зачем? – спросила она.

Ханна сказала:

– Ну, мы с Троем понимаем, что это не очень хорошо выглядит со стороны, то, что мы подобрали на шоссе полуголую женщину, при всём при этом, скорей всего, проститутку. Но мы не сутенёры, клянёмся Богом. Мы ненавидим этих людей. Серьёзно. Мы только пытались помочь бедняжке.

Райли с Биллом улыбнулись друг другу.

– Мы понимаем, – сказал Билл. – Мы задержали вас не в качестве подозреваемых. Мы вообще вас не задержали. Но мы были бы очень благодарны вам за любую помощь, которую вы могли бы оказать следствию.

– Не могли бы вы нам рассказать, как именно всё произошло? – попросила Райли.

Ханна начала:

– Ну, время уже было к полуночи. Мы только разгрузились в Лунинге и планировали переночевать в мотеле.

– «Нопал Инн», – вставил Трой. – Это прямо рядом с Лунингом.

Ханна продолжила:

– За рулём был Трой, когда мы неожиданно увидели её посреди дороги. Сначала в свете фар она выглядела как привидение, но потом мы поняли, что она материальна. Она была обнажена по пояс, и обуви на ней не было. Я закричала Трою, чтобы он остановился.

Трой вздрогнул от воспоминания.

– Испугала меня до смерти, – сказал он. – Я нажал на тормоз и вильнул. Машина накренилась и чудом не перевернулась. Мог убить нас всех.

Ханна тоже вздрогнула и покачала головой. Она сказала:

– Она подошла к двери с моей стороны, крича что-то в основном на мексиканском. Мы почти не понимали её, кроме того, что за ней кто-то гонится, и она просит нас спасти её.

– Мы не стояли, расспрашивая её, – продолжил Трой. – Ханна посадила её в кабину, и мы поехали прочь оттуда.

Ханна сказала:

– Я посадила её вглубь кабины, у нас там матрас. Бедняжка, она была вся исцарапана с головы до ног, и та немногая одежда, которая на ней оставалась, была изорвана. Я завернула её в одеяло. Она дрожала всем телом, аж зубы стучали. Она уже тогда была в шоке – в глубо-оком шоке. И с тех пор уже ничего не произносила.

– Мы отвезли её прямиком в полицию, а они притащили нас сюда, – сказал Трой.

Райли попыталась представить сцену. Не хватало множества деталей. Откуда бежала женщина? Или она выпрыгнула из движущегося транспорта? Она надеялась, что Сокорро скоро придёт в себя и сможет рассказать больше.

– Вы видели неподалёку какой-нибудь транспорт? – спросил Билл.

– На обочине стояла большая машина, – сказал Трой. – Вроде, чёрная. Но я мог и не разглядеть. Думаю, что нам стоило запомнить номер, но всё произошло слишком быстро. Машина быстро уехала.

– Ничего страшного, – сказала Райли. – Вы сделали всё, что было в ваших силах. Думаю, вы сегодня спасли жизнь женщине. Когда она поправится, я уверена, что она захочет вас лично поблагодарить.

Билл повернулся к Райли. Взглядом он молча спрашивал её, есть ли у неё ещё вопросы. Она отрицательно покачала головой.

– Вы можете идти, мистер и миссис Коддингтон, – Билл передал через стол листок бумаги и карандаш. – Прежде чем вы уйдёте, не могли бы вы написать вашу контактную информацию. И позвоните нам, если вспомните что-нибудь ещё. Что угодно.

После обмена контактами Билл и Райли проводили пару из комнаты для допросов. Когда Трой и Ханна уже шли по коридору, Морлей вышел из соседней комнаты.

– Я не говорил вам отпускать их, – проворчал он.

– Они рассказали нам всё, что могли, – бросила в ответ Райли. – Пойдёмте в больницу. Я хочу поговорить с женщиной.

– Она не в состоянии для допроса, – сказал Морлей.

– Позвольте мне самой делать выводы, – парировала Райли.

Они шли к больнице, когда Райли подумала, что ей стоит сбавить свою враждебность к Морлею. Она устала и только что совершила тяжёлый перелёт, и теперь дала волю своей усталости. Он всё ещё мог выбросить её из дела за нарушение субординации. А учитывая её прошлое отстранение, это может кончиться для неё по-настоящему плохо.

«Постарайся быть вежливой», – сказала она себе.

В больнице дежурил лишь один терапевт. Сокорро Барерра в больничной пижаме сидела на кровати. Она всё ещё держала в руке серебряную цепочку, перебирала её пальцами, монотонно кивала головой и что-то бормотала на испанском.

– Она в таком состоянии уже несколько часов, – сказал доктор. – Когда она только приехала, ей было немного лучше. Она всё спрашивала про hijas – своих детей. Она дала нам адрес. Мы послали туда социального работника присмотреть за детьми, он сейчас у них. Дети в порядке. Но она с тех пор совсем плоха.

Женщина продолжала бормотать и перебирать пальцами цепочку.

– Цепочка – улика, – сказал доктор. – Мы пытались отнять её, но она её не отпускает.

Райли наклонилась над женщиной. Теперь она могла разобрать, что она говорила…