Когда решает сердце (ЛП)

Генри жил у Майка и Эли так же долго, как и я у Дэна и Лиз. Мы присоединились к семье в один и тот же год, и хоть он и был на пять лет младше и настоящей занозой в заднице, я любил его. Поначалу он казался очень хрупким со своими светлыми волосами и слишком большими для его лица глазами.

Тревор, Кэти, Алекс и я присматривали за маленьким балагуром. Хоть мы и неоднократно получали нагоняй за то, что плохо следили за ним, он был нашим маленьким талисманом. Придурковатым, активным хвостиком.

Я не мог представить мир, в котором не будет Генри.

— Мы должны позвонить Алексу, — наконец, сказал я, теребя бороду, когда отошел от отца. — Ты хочешь или стоит мне?

— Это твоя роль, Абрахам, — сказал отец. — Мы с твоей мамой никогда бы не взвалили на тебя это бремя, но мы... черт.. мы подумали, что ты сам захочешь.

Я кивнул, точно понимая посыл его слов. Отец не хотел, чтобы я сообщал Алексу новости, но понимал, что они должны исходить от меня. Мы были двумя половинками целого, и хоть мы и были близки к родителям, не было отношений на Земле ближе, чем наши.

— Привет, бро! — ответил Алекс после пары гудков. — Уже поздно, ты в курсе? Разница во времени и все дела, — брат рассмеялся, а я оперся о столешницу.

— Алекс, — сказал я без шуток.

Мой брат погрузился в абсолютную тишину. Я даже не слышал его дыхания.

— Кто? — спросил он спокойно, пока я пытался взять себя в руки.

— Генри.

— Бл*дь, — выпалил он.

Я услышал, как что-то рухнуло, но молчал, пока Алекс матерился.

— Е* твою мать! — кричал он, в то время как раздавалось еще больше шума от брошенных вещей.

Я оставался с Алексом, позволяя ему срываться. Мне было больно за него. Что он так далеко. Один. Поэтому я просто ждал. Я бы провисел на телефоне всю ночь.

— Попробую узнать, смогу ли приехать домой, — наконец-то, сказал брат. Его дыхание было громким и тяжелым. — Как Элли и Майк?

— Дядя Майк дал ей успокоительное, чтобы она уснула.

— Боже, — выдохнул он. — А Трев?

— Уехал. Вероятно, где-то в лесу.

— Не удивлен. Он вернется, когда будет готов.

— Я бы хотел знать, куда именно он направился, — устало сказал я и почесал бороду, пока пялился на гранитную столешницу.

— Если бы он хотел, то сказал бы кому-нибудь, — ответил Алекс. — Я попробую узнать, смогу ли уехать ненадолго, хорошо?

— Да. Держи меня в курсе.

— Ага. Поцелуй всех от меня. Позвоню позже.

— Хорошо, — едва успел ответить, когда он положил трубку.

Я убрал телефон и поднял голову, посмотрев в глаза отцу.

Он плакал.

— Он в порядке? — спросил папа, не беспокоясь о том, чтобы вытереть лицо.

Нет, не в порядке. Я не знал, когда хоть кто-то из нас будет в порядке.

— Алекс попытается приехать домой, — ответил я вместо этого.

— Хорошо.

Следующие пару часов мы провели в гостиной, получая звонки от моего брата и сестры. Алекс и Кейт хотели прилететь следующим утром и звонили родителям, когда забронировали рейсы.

Ариэль проснулась, ее покормили, и затем она снова уснула. Мама задремала минут на пятнадцать, затем резко подскочила, когда звонил телефон. Ани расхаживала туда-сюда.

Наконец, около часу ночи отец заставил маму идти спать.

— Мне стоит отвезти Ариэль домой, — сказала Ани, глядя на малышку.

— Я поведу, — предложил, когда отец вернулся в комнату.

— Вы можете остаться на ночь у нас, — сказал папа, потирая залысину.

Я привык считать, что она появилась из-за того, что он потирал это место, когда беспокоился или злился на кого-то из детей. Мы с Кейт и Алексом называли ее «встревоженным местом».

— Она уснула почти на всю ночь, — ответила Ани, пожимая плечами. — Мне стоит отвезти Ари в ее собственную кроватку.

Папа кивнул, а Ани приготовилась уходить. На прощание мы оба обняли его и пообещали вернуться утром.

Я одновременно испытал облегчение и тяжесть, покидая дом.

Шок медленно превращался в горе.

Мы молчали всю дорогу до дома Ани. У меня не было, что сказать, как и у нее. Я остановился на подъездной дорожке, и мы молчали, когда я нес Ариэль до дома. Молчали, когда я целовал Ариэль на прощание. Молчали, когда я притянул Ани в объятия и чмокнул в волосы.

Молчали, когда я уходил.

Я доехал до своего дома, но прежде чем открыл гараж, развернулся и поехал обратно.

Ани встретила меня у входной двери, как будто ждала моего возвращения. Она забралась в кровать, отвернувшись, а я разделся и обнял ее сзади.

Мы молчали даже тогда.

***

Когда Ариэль проснулась в семь утра на следующий день, мы собрались и снова отправились в дом родителей. Мы не обсуждали тот факт, что я провел ночь у Ани, или что поменял Ариэль подгузник и кормил ее из бутылочки до того, как Ани вылезла из постели.

Весь день пролетел за телефонными звонками. Говорить людям о том, что Генри умер, не становилось легче, не важно, сколько раз я это сказал, хотя ни один звонок не был таким болезненным, как звонок Алексу.