Когда решает сердце

Брам потащил меня из комнаты вниз по лестнице, а я была несколько разочарована, что он бодрствовал какое-то время, когда я проснулась. Я хотела снова увидеть сонного, спотыкающегося Брама. Он был моим любимчиком.

— Ах, тут как тут, — сказала я себе под нос, когда Брам открыл дверь гаража, и я увидела, что мои шлепанцы валяются на цементном полу.

Мы забрались в грузовик, и я надела джинсы, пока Брам выезжал на магистраль.

— Мои майка и нижнее белье остались у тебя, — сказала я, когда мы приближались к дому Дэна и Лиз, чтобы забрать мою машину.

— Сможешь забрать в следующий раз, — сказал он небрежно, поворачивая на длинную гравийную дорожку.

— Ох, меня ждет еще одна поездка? — спросила я сладко, поворачиваясь к нему. — Когда? — сцепила руки на груди.

— Когда я тебе позвоню.

— Ты такой доминант, — сказала я, едва дыша. — Отшлепаешь меня, если я позвоню первой?

— Я трахал тебя всю ночь, а ты все еще нарываешься? — спросил Брам недоверчиво, останавливаясь рядом с моей «Тойотой».

— Так мило, что ты думаешь, что что-то может измениться, — усмехнулась я, погладив пальцами его щеку, а затем быстро отстранилась, когда он попытался их укусить.

— Спасибо, что подвез! — крикнула, вылезая из грузовика.

Я прошла к пассажирскому сиденью своей машины, когда Брам начал разворачиваться, а как только собралась ее заводить, Дэн открыл дверь дома и вышел.

Притворившись, что не слышу, как он зовет мое имя, быстро сдала назад и развернулась. Мне не хотелось разбираться с этим сейчас. Еще нет. Пока я не смогу посмотреть ему в глаза, не чувствуя себя при этом жуком под микроскопом.

И пока не буду одета в свою одежду, и на мне будут трусики, а не одна из рубашек Брама.

Брам. Я вздохнула и улыбнулась, выехав на дорогу. Затем подумала о прошлой ночи, и улыбка превратилась в оскал. Встав на обочине дороги, вытащила телефон, чтобы написать ему.

«Если у нас был секс без презерватива, то ты больше ни с кем не трахаешься».

Я хотела напечатать длиннющий текст о том, что мне плевать встречается ли он с кем-то, но не собиралась давать ему и шанса насмехаться.

Я пялилась на телефон пару минут, поглядывая на пустую дорогу позади себя, затем, наконец, увидела, что он печатает ответ.

«И ты тоже».

«Договорились».

Я усмехнулась, когда снова выехала на дорогу.

***

— Привет, придурок! — закричала я, отвечая на телефонный звонок на следующий день. Я была вся в краске и потная, но, наконец, закончила отделку гостиной, и вышло великолепно.

Подходящее слово. Великолепно.

— Как дела? Анита-Бонита? — спросил Генри, когда я положила телефон на табурет и начала снимать с себя заляпанную краской одежду.

— Дела делаются. Занимаюсь ремонтом. Как насчет тебя? Что-нибудь новенькое?

— Не-а, не особо. Без изменений. Хотя меня ждет боевая подготовка на несколько месяцев, это должно быть круто.

— О, да? — спросила я, скатывая одежду в шар и засовывая в мусорку. Она не стоит того, чтобы ее хранить.

— Да. Я думаю приехать вместе с Шейном и Кейт, когда они приедут на две недели. Я уже написал рапорт, жду одобрения.

— Здорово! — закричала я, пританцовывая.

Я обожала, когда все приезжали. Мы были разбросаны по стране, и такое случалось не часто. В последний раз мы собирались вместе на тридцатый день рождения Кейт в Сан-Диего. На это раз отсутствовать будет только Алекс.

— Можно я останусь у тебя? Думаю, Кэти и Шейн останутся у тети Лиз и дяди Майка, но я не хочу оставаться у родителей.

— Ты не принесешь чипсы в мой дом, — предупредила я.

Генри начал смеяться.

— Даже мечтать об этом не буду, если ты обещаешь не пилить меня насчет того, что не прихожу по ночам домой, как родители и Трев.

— Могу честно сказать, что мне плевать, где ты будешь проводить ночи, дорогой Генри.

— Идеально.

Я улыбнулась из-за облегчения в его голосе. Ох, быть молодым, красивым и одиноким... подождите, я молодая, красивая — вроде как — и одинокая. Хотя не чувствовала себя таковой. Казалось, будто мне сорок пять.

— Так, мама рассказала, что тебе сделали операцию, — сказал Генри, затем затих. — Черт. Я не должен был знать, не так ли?

— Боже, все нормально. Мне сделали гистерэктомию. Все зажило, конец, — я направилась в спальню.

— Подожди, зачем? Так ты не сможешь иметь детей? — снова сказал тихо Генри. — Бл*дь, Ани. Я сморозил херню.

— Все в порядке, — сказала печально, стоя полностью голая у кровати. — Нет, я не смогу иметь детей. Такова жизнь. Не беспокойся.

— Черт, я испортил весь разговор, — Генри застонал. — Когда я останусь у тебя дома, ты сможешь сбрить одну из моих бровей, договорились?

— Я все равно бы сделала это, — сказала, вытирая мокрые глаза. — Это единственная причина, по которой я разрешила тебе остаться.

— Ты и я, Анита-Бонита. Мы будем веселиться как в девяноста девятом.

— Ты вообще помнишь девяноста девятый? — фыркнула я, забираясь под одеяло.

— Да, — пауза. — Немного… Ох, черт, это полное дерьмо.

Я рассмеялась, когда Генри заворчал.

— Дай мне знать, когда именно приедешь, чтобы я могла дать тебе ключ, — сказала я, после того как перестала смеяться.

— Звучит здорово.