Когда риск - это жизнь!

Ушел Джованни, за ним двинулся Дуилио, настала моя очередь. Вплоть до этого момента я с тревогой следил за продвижением друзей и не знал, сумею ли я так же пройти свой участок. Когда же настала моя очередь, страх куда-то улетучился, поскольку во время подъема поиск зацепов для рук и опорных точек для ног становится главным и не оставляет разуму места для иных забот. Странная, дотоле не изведанная радость охватила меня. Показалось даже, будто я пишу сочинение на тему «Как победить земное притяжение».

Техника лазания диктуется не только инстинктом — это целая система мышления, особая культура, приобретаемая в процессе подъема и приучающая человека побеждать головокружение, страх, усталость. Когда за спиной пустота, а тело подвешено на веревке над пропастью, ты приучаешься побеждать земное притяжение благодаря досконально продуманной координации движений, делающихся от раза к разу все более и более естественными.

При подъеме я перерождаюсь. Выясняется, что я обладаю способностями, о которых и не подозревал. Вдруг отчетливо сознаю себя новым человеком.

В городах невозможно познакомиться с природой, со всеми ее опасными и спасительными сторонами. В городе человек ведет организованную жизнь, он защищен и не зависит ни от хорошей, ни от плохой погоды. Дождь ли на улице, ветер ли — всегда есть где укрыться, даже на коротких городских отрезках пути. А если человек устал, испытывает жажду или голод, в городе всегда можно отдохнуть и подкрепиться. Горожанин никогда не бывает одинок. На крайний случай имеется телефон. Городской комфорт достиг такого уровня, что природа со всеми ее хорошими и плохими сторонами оказалась попросту отодвинутой в сторону. Но именно этот дефицит природы все больше подталкивает горожан хотя бы немного обновиться, подышать чистым воздухом, услышать глубокую тишину, почувствовать на себе воздействие солнца, ветра и снега и того грандиозного одиночества, которое очищает душу, вымывая из нее напряженность и лихорадочность привычной городской жизни.

Я считаю, что мое первое восхождение вместе с Джованни и Дуилио до сих пор не закончено. Сегодня, как и тридцать лет назад, я продолжаю идти на штурм.

Мои молитвы

Желая сколотить коллектив и не зависеть больше от «стариков» из Альпийского клуба Лекко, мы, молодежь, образовали «Группу Пауков с Гриньи». Стали носить красивые красные свитера с четырьмя белыми полосами на рукаве и значки-амулеты с изображением паука о семи лапах.

Первый выход за «ограничительные столбики» Гриньи на настоящие большие стены Доломит я совершил вместе с группой «пауков». Мы расположились лагерем на берегу озера Лаго ди Мизурина у подножия трех вершин Лаваредо изумительной красоты; один из моих друзей, семинарист, которому уже посчастливилось созерцать эти вершины, назвал их «Отец», «Сын» и «Дух Святой».

Высота стен произвела на нас с Дуилио большое впечатление, однако мы оставались тверды в своем намерении подняться на них любой ценой.

Для начала мы выбрали маршрут Кассина на восточной стене вершины Пикколиссима. Она классифицировалась шестой категорией трудности, и до нас на ней побывали всего две связки. Мне было тогда 17 лет, Дуилио — 19. Мы провели восхождение четко, слаженно и за несколько часов добрались до вершины, где встретили еще троих «пауков»: Пьеро, Габриеллу и Делла Роза, поднявшихся по маршруту Пройсса.

Насколько быстрым и безупречным было восхождение, настолько трудным и драматичным оказался спуск. Метеоусловия резко ухудшились, внезапно пронесся типичный для Доломит летний ураган. Молнии били в стены, нас оглушало громом; воздух был насыщен электричеством настолько, что волосы вставали дыбом и пахло преисподней.

Под проливным дождем я спускаюсь первым на двойной веревке. К сожалению, она оказалась короткой; приходится, зависнув над пустотой, кое-как зацепиться за стену и вновь подняться немного. Придерживая свисающую веревку, кричу остальным, чтобы шли ко мне. Через некоторое время спускается Пьеро и усаживается рядом.

Bo всеобщем потопе и сполохах молний неожиданно раздается душераздирающий вопль. Следующие одна за другой молнии на несколько мгновений заливают мертвенным светом всю гору, и я вижу своего друга Дуилио, он срывается, падает на каменную осыпь метрах в тридцати подо мной и остается лежать неподвижно.