Когда рыдают девы

Тот кивнул и тяжело сглотнул, будто лишившись на миг дара речи.

– Спасибо, но я не могу рассиживаться. Спешу в Энфилд нанимать людей, чтобы продолжить поиски мальчиков в лесу и окрестностях. От одного из магистратов на Боу-стрит я узнал о предложенной вами посильной помощи в расследовании, вот и заехал с благодарностью и… И, должен признаться, с надеждой, что вы обнаружили какой-нибудь – какой угодно – факт, который может пролить свет на случившееся. – Теннисон вперился в Себастьяна взглядом, полным такого отчаяния, что больно было смотреть. 

Виконт направился к графину и налил в два бокала бренди.

– Садитесь, – приказал он тем же тоном, каким некогда командовал солдатам идти в бой. – Скоро стемнеет. Послушайтесь моего совета: поезжайте домой, отдохните и подумайте, куда и как с наибольшей для дела пользой направить свои усилия завтра утром. 

Теннисон опустился в кресло у пустого камина и дрожащею рукой отер лицо.

– Наверное, вы правы. Просто… – он замолчал и резко выдохнул, – чертовски гадкое чувство – прошу прощения, леди Девлин, – когда не делаешь хоть что-то. Я виню себя. Мне следовало настоять, чтобы сестра и мальчики отправились со мной в Кент.

– Насколько я знаю Габриель, – отозвалась Геро, усаживаясь напротив визитера, – не уверена, что вы добились бы своего, попытавшись настаивать.

На лице брата убитой мелькнуло слабое подобие улыбки.

– Пожалуй, это так. Даже наш отец не мог принудить сестру сделать то, чего ей не хотелось. Она всегда была гораздо неуступчивее меня, несмотря  на то, что младше на четыре года. 

– Вас в семье только двое? – поинтересовался Себастьян.

Теннисон кивнул:

– Несколько наших младших братьев умерли, когда мы были еще детьми. Габриель любила малышей и тяжело переживала их смерти. Я часто думал, не по этой ли причине она так хотела, чтобы Джордж и Альфред приехали на лето. 

Виконт протянул гостю бренди.

– Как считаете, у вас с сестрой были доверительные отношения?

– Я бы сказал, да.

– Звучит не совсем уверенно.

Собеседник опустил взгляд на бокал в своей руке.

– Габриель всегда была скрытной. В последнее время у меня возникло ощущение, что наши жизненные пути расходятся. Хотя, полагаю, это неизбежное явление.  

Себастьян встал у камина, опираясь рукой на мраморную полку.

– Не знаете, у нее были сердечные привязанности?

– У Габриель? Нет, – мотнул головой Теннисон, – брак никогда ее не привлекал. Припоминаю, как-то я, учившийся тогда в Кембридже и невероятно важничавший,  предупредил сестру, что если она не перестанет с головой зарываться в книги, ни один мужчина не захочет на ней жениться. Габриель рассмеялась и ответила, что это вполне ее  устроит – муж будет только помехой науке. 

– Выходит, вам не известно имя французского лейтенанта, с которым мисс Теннисон была дружна?

– Француза? Вы имеете в виду кого-то из эмигрантов?

– Нет, я говорю о французском военнопленном офицере. Сестра никогда не упоминала о нем?

– Бог мой, нет, – озадаченно уставился на Девлина адвокат. – Хотите сказать, Габриель увлеклась подобным человеком?

Виконт медленно отпил бренди:

– Не знаю.

– Должно быть, здесь какая-то ошибка.

– Возможно.

Теннисон провел ладонью по глазам, затем по лицу, а когда поднял голову, его черты были искажены душевными муками.

– Кто мог совершить такое? Убить молодую женщину и двух детей…

– Вполне может статься, ваши племянники живы, – утешил его Себастьян. – Еще ничего не известно. 

Адвокат кивнул, пошатнувшись при этом всем туловищем:

– Да-да, я стараюсь держаться за эту мысль, но…– Заметно подрагивающей рукой он поднес к губам бокал, и Себастьяну подумалось, что собеседник находится на пределе сил.  

– Не знаете, кто мог желать зла вашей сестре или детям?

– Нет. Да и по какой причине кто-либо захотел бы причинить вред Габриель или двум маленьким мальчикам?

– Возможно, некие недруги их отца?

Поразмыслив над предположением, Теннисон покачал головой. 

– Мой двоюродный брат – обыкновенный священник в Линкольншире. Меня бы очень удивило, знай он хоть кого-то в Лондоне.

– Не возражаете, – вступила в разговор Геро, – если я взгляну на исследовательские труды Габриель на тот случай, вдруг ее гибель имеет отношение к раскопкам на Кэмлит-Моут? Я могла бы сама подъехать утром на Адельфи.

Теннисон нахмурился, словно возможная связь научных изысканий сестры с ее смертью не приходила ему в голову.

– Разумеется, если вам угодно. С первыми лучами солнца я отправлюсь в Энфилд, но распоряжусь, чтобы слуги оказали вам всяческое требуемое содействие. Можете просто сложить ее бумаги в коробку и забрать, если это поможет делу.

– Несомненно поможет, спасибо.

Поставив бокал, визитер поднялся и раскланялся:

– Вы были столь добры ко мне. Прошу, не трудитесь звонить прислуге, я выйду сам. 

– Я спущусь с вами, – предложил Себастьян, чувствуя, как жена провожает их из гостиной  прищуренным взглядом. 

– Мне кажется, есть кое-что, о чем вы не захотели упоминать в присутствии леди Девлин, – обронил виконт, когда они с Теннисоном пошли вниз по лестнице.

У спутника сделался слегка смущенный вид:

– Нет-нет, ничего такого.