Когда сбываются мечты

Встал позади нее и положил руки ей на плечи. Вика вымученно улыбнулась, а Игорь поспешил попрощаться:

– Сидите, девочки, общайтесь, я пойду дальше дела разгребать, – напоследок сжал руки на Викиных плечах и ушел.

– Это было довольно странно, – произнесла единственные слова, которые пришли мне на ум.

Вика помахала головой из стороны в сторону и в разрез со своим настроением бодрым голосом сказала:

– Игорь всегда забегает на обед, быстро-быстро ест и обратно на работу. Им приносят туда еду, но он любит, как готовлю я, – наигранно засмеялась и перевела тему, – лучше расскажи, что дальше было после того, как ты этого Левакова выгнала из класса?

Что за черт? Я ей это уже рассказывала. Только хотела произнести это вслух, как Вика похлопала себя по ушам и до меня дошло. Ну я и тормоз, совсем забыла про их суперслух, пару раз матюкнулась про себя и принялась заново рассказывать историю моего прихода в школу к второклассникам.

– Да, первый раз мне это казалось более смешным, – зевая, сказала Вика. На мой вопросительный взгляд покачала головой, – минуты две только как перестал слушать и ушел.

– Он нас уже не слышит?

Она закивала в ответ.

– А ты его слышишь?

Вика хитро улыбнулась и опять закивала. Как же быстро меняется эта девочка.

– И насколько сильно различаются ваши слуховые возможности? – совсем уже насторожилась.

Ну что я за человек такой? Даже не поинтересовалась, насколько хорошо обычные оборотни слышат, тот же отец или Максим.

– Достаточно, – начала юлить белая волчица, я нахмурилась. Надеялась, что выгляжу достаточно устрашающе. Вика прыснула и все же поделилась секретом.

– Ну ориентируйся по придомовой территории, тебе так проще будет. Они здесь построены с учетом их слуха. То есть за забором никто не услышит, о чем говорят жители дома, а вот через пару шагов им уже все слышно. Вот такая у наших оборотней защита личной жизни, – обворожительно улыбнулась Вика.

– А как же тогда с квартирами в городе?

– Я не знаю, как здесь, – она пожала плечами, – но у нас оборотни, живущие в городах, обшивали свои квартиры звуконепроницаемыми материалами.

– Логично, – задумчиво согласилась я, пожалуй, с логикой всех оборотней в целом, – а что с тобой?

– Ну я могу услышать, о чем говорят в соседнем доме, – выпалила и принялась разрывать, оставленную было в покое салфетку на маленькие кусочки. Я приподняла брови, ожидая продолжения, и не прогадала. – Когда сама нахожусь дома. И если напрягусь, могу еще чуть дальше услышать, но для этого большая концентрация нужна.

– Да уж, – протянула я, – а я-то думала, что это я хорошо слышу, – Вика округлила свои и без того огромные глаза, – ну знаешь, – заговорщицки прошептала, – в детдоме вечно слышала чужие шепотки и секретики.

И мы опять вместе рассмеялись. Я просидела у нее до вечера, до отвала наелась овощного рагу и запеченного мяса. Вика готовила и правда обалденно, я настолько увлеклась поеданием вкуснятины, что пару раз прикусила себе язык. Ей бы в шеф-повары крутого ресторана.

Рядом с ней было легко, я отдыхала душой и не вспоминала о некоторых черных волках, ну или почти не вспоминала.

Позже наш разговор перешел на более личные темы, и я сама не заметила, как выболтала ей и про Игната, и про Максима и вообще про всю свою жизнь.

Я никогда раньше не была такой болтливой. Или внезапное обретение отца сделало меня чересчур сентиментальной, или это еще одна из способностей маленькой белой волчицы.

Но и она в ответ была предельно откровенна со мной. Я многое узнала о ее браке. Вика не понимала саму себя. Ей Игорь нравился, но, несмотря на это, она его боялась. Она боялась быть самой собой рядом с ним, боялась осуждения с его стороны и больше всего боялась сцепки. Оказывается, они до сих пор не прошли слияние в волчьей ипостаси. И мысли об этом до сих пор приводили ее в ужас.

– Понимаешь, – она порывисто перескакивала с одного на другое и пыталась мне объяснить, – через какое-то время я поняла, что не было в его поведении ничего страшного и опасного, но я тогда так испугалась. Сейчас понимаю: мне очень повезло, такая молодая и уже в паре с очень сильным волком. Но тогда я была в волчьем обличии и ощущала себя почти щенком. Когда убегала от него, я не кокетничала и не заигрывала, как думают многие. А просто бежала, спасая свою жизнь. Он меня очень напугал. Большой и сильный волк, который, как мне тогда показалось, был враждебно настроен, – обняла себя за плечи. – Я до сих пор, стоит только увидеть его волка, начинаю паниковать. А следующее полнолуние уже через три дня. И даже мысли об этом вызывают холодную дрожь.

– Ты его не любишь? – спросила я в лоб.

– Не знаю. Я ему благодарна. Мне не может не льстить его отношение ко мне. Я в восторге от его внешности, в постели с ним хорошо и, кажется, я даже дорожу им и нашими отношениями, но рядом с ним я теряю себя. И так хочется сбежать. Как можно дальше, чтобы строить будущее таким, каким мы его запланировали с отцом, когда он совсем не вставал с кровати и мы сутками напролет беседовали, – покачала она головой.