Когда сгущается тьма

Она шумно дышала, широко раскрыв рот, пытаясь связать дыхание с ритмом схваток и тем самым облегчить боль. Лицо ее покраснело от напряжения и блестело от пота, колени мелко дрожали, а глаза вылезли из орбит, и казалось, вот-вот выскочат наружу. Каждая неровность на дороге, заставлявшая машину подпрыгивать, вызывала у нее гримасу боли.

— Мне вправду пора тужиться.

— Нет, ещё не пора! — возразил Эль Осо.

Она перекатилась на левый бок и подтянула колени к животу, что похоже, несколько облегчило ее страдания.

— Сейчас будет поворот, — предупредил водитель.

— Продержись еще несколько минут, — сказал Эль Осо женщине.

Машина свернула за угол. Гравий полетел из-под колес, когда водитель выруливал на длинную подъездную дорожку, похожую на узкую темную аллею. Время близилось к полуночи, огни вдоль дорожки не горели, и машина двигалась словно по черному тоннелю. Наконец, заскрипев тормозами и всеми своими сочленениями, она остановилась. Водитель торопливо вышел из салона, открыл заднюю дверь и подхватил женщину под мышки. Эль Осо поддерживал ее ноги. Вместе они донесли ее до металлической пожарной лестницы, находившейся на заднем дворе запущенного многоквартирного дома. В спешке они задели и перевернули стоявший там мусорный ящик, откуда стайками прыснули крысы. Эль Осо и водитель втащили женщину по железной лестнице на третий этаж.

— Куда вы меня несете? — слабым голосом спросила она.

Ответом ей послужило молчание. Поднявшись на лестничную площадку третьего этажа, мужчины оказались перед задним входом в квартиру, где светилось маленькое кухонное оконце, однако прочная деревянная дверь была заперта. Эль Осо, продолжая сжимать ноги женщины, ударил в створ окованным металлом носком ботинка с такой силой, что нижняя доска треснула.

— Это мы, откройте! — крикнул он.

Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Эль Осо сразу же устремился вперед, втащив в образовавшуюся щель и беременную женщину, и водителя, помогавшего ему нести ее. Открывшую им старуху прижало дверной створкой к стене. Прежде чем она успела хоть что-то сказать, Эль Осо гаркнул:

— Смотри в другую сторону, старая!

Та повиновалась, ни словом, ни жестом не выразив никакого протеста и старательно отводя глаза от беременной, которую пронесли мимо нее в помещение.

— Отнесите ее в спальню в задней части дома, — бросила она вслед мужчинам.

Эль Осо с напарником миновали кухню, коридор и вошли в затемненную спальню. Их ноша с каждым шагом казалась все тяжелее, возможно, потому, что оба основательно вымотались, карабкаясь с ней по пожарной лестнице. Добравшись до стоявшей в спальне кровати, они швырнули беременную на перину.

— Вытащите из меня этого ребенка, прошу вас! — закричала роженица.

Старуха все еще находилась на кухне и сквозь открытую дверь крикнула оттуда:

— Мне уже можно входить?

— Подожди!

Эль Осо вынул из кармана черный матерчатый капюшон и натянул его на голову пленницы. Та попыталась было сбросить капюшон с головы, но он схватил ее за запястья:

— Капюшон останется, в противном случае ты и твой ребенок умрете.

— Ладно, — произнесла пленница дрожащим голосом, — только прошу вас, избавьте меня поскорей от этой муки.

Эль Осо подошел к двери и крикнул:

— Мы готовы!

Повитуха вбежала в спальню и сразу направилась к пленнице. Все необходимое для родов было уже подготовлено и помещалось на стоявшем рядом с кроватью низеньком столике.

— Давайте для начала снимем с нее исподнее.

Мужчины приподняли роженице ноги, а старуха быстро и сноровисто стащила с нее трусы. Они насквозь пропитались отошедшими водами.

— Теперь можешь тужиться, — сказала повитуха.

— Да что ты говоришь! — выкрикнула роженица пронзительным голосом, лишь слегка приглушенным надетым ей на голову черным матерчатым капюшоном.

— Какой у тебя промежуток между схватками?

— Не знаю точно. Короткий… Поторапливайся, прошу тебя. С этой черной штукой на голове я едва дышу!

Повитуха попросила мужчин взять женщину за ноги, поднять их повыше и так держать. Затем запустила руку ей в промежность. Ее ладонь скрылась в вагине.

— Определенно она давно уже тужится.

— Я пыталась этого не делать. Как-то само получилось…

— Еще один хороший потуг — и я смогу ухватить плод за плечо.

Тело роженицы напряглось. Приближалась новая серия схваток.

— Ах, как больно!

— Тужься несмотря ни на что, — велела повитуха. — Не обращай внимания на вопли своего естества и тужься что есть силы.

Эль Осо не видел лица заключенной номер 309, но воображение подсказывало ему, как оно морщится и кривится под капюшоном от непереносимой боли. Через секунду пленница снова громко закричала, но повитуха уверила ее, что все идет как надо. Эль Осо неожиданно почувствовал, как от всего увиденного и услышанного его начала пробирать дрожь.

— Продолжай тужиться, — сказала старуха.

Женщина приподнялась на локтях и теперь полулежала-полусидела на кровати, инстинктивно пытаясь подобрать самую удобную в ее положении позу, чтобы побыстрее вытолкнуть из себя ребенка и покончить с этой мукой. Она вновь пронзительно закричала, и из ее промежности показалась головка младенца.