Когда сливаются реки

Сам Йонас чувствовал себя скверно. Ни на минуту не уснул он в эту ночь. «Не буду, никогда в рот не буду брать капли водки», — клялся он, с ненавистью посматривая на ширму, из-за которой раздавался сочный храп Езупа Юрканса... Нет, это не шутка — так обесславить себя! Народ доверил ему такое важное дело, как поездка в Вильнюс, а он взял да и влез по уши в такую грязную историю, что и голову поднять стыдно. И каким сухим и официальным сразу стал Алесь, словно его подменили. «А что, Алесь должен радоваться, если ему подложили такую свинью?» — мучился он. Вот и Анежка, которая пришла утром проведать его с Восилене, тоже смотрела отчужденно и неприветливо. «Только одна Зосите, — утешал себя Йонас, — только она хотя, может быть, и осуждает, но не показывает мне этого. Нету такой другой, как Зосите!» Он вспомнил, как держала она его за руку и, забываясь, повторяла снова и снова: «Больно тебе?» И прежде чем уйти на работу, напоила его чаем, попросила успокоиться и заснуть. Но заснуть он все-таки не мог, тем более что к нему начал приставать Езуп Юрканс.

— Не говори никому, Йонас, что ты у меня пил... Тебе все равно один ответ, мне плохо будет. Не говори, Йонас, у меня дети! — почти молил Езуп.

Йонас вырывал свои руки из цепких пальцев Езупа.

— Отстань!..

«Хорошо бы пойти на работу, — думал Йонас. — Может, люди и забыли бы все скорее». Но рана продолжала тревожить его. Наконец в бараке стало тихо, ушел и Езуп Юрканс. Йонас уже задремал, когда кто-то окликнул его. Он открыл глаза — перед ним с помятым лицом и опухшими покрасневшими глазами стоял Кузьма Шавойка.

— Прости меня, Йонас, — попросил Кузьма глуховатым голосом. — Виноват я перед тобой.

Йонасу, который еще вчера ненавидел Кузьму, стало жалко его.

— Ну и натворили мы с тобой... — с болью сказал он.

— Ты говоришь так, — брал на себя вину Кузьма, — словно мне впервой пить. Я и без тебя пил... Но зачем было хвататься за нож?

— Рана, положим, пустяковая...

— Я, брат, и тебя поранил и себя, — вздохнул Кузьма.

— Ну и гад же этот Езуп! — как бы про себя сказал Йонас.

А Езуп, ехавший за камнем, хитровато усмехался. Он время от времени трогал свой карман и с удовольствием ощущал, как шуршат деньги, вырученные им вчера. «А что скажет Казюк Клышевский, когда узнает? Лучшего не смог и придумать, чтобы поссорить соседей... Вот тебе и взрывчатка! Правда, немного боязно, как бы не повернули все это против меня. Впрочем, что они сделают? Я человек темный, могу ошибиться...» Успокоив себя и представив, как будет доволен Клышевский, Езуп даже запел себе под нос:

Пусто в голове —
Значит, пуст мешок,
Полетел с коня —
Значит, не ездок!..

«А что сказать Клышевскому, когда тот спросит о взрывчатке? А, как-нибудь!» — махнул Юрканс кнутом и снова забубнил песню.

Алесь ехал на стройку. Его удивило поведение Езупа Юрканса. Вчерашняя стычка Кузьмы с Йонасом так взволновала Алеся, что сегодняшняя веселость Езупа казалась ему непонятной. Весь вечер проговорили об этом происшествии они с Якубом Гаманьком и Миколой Хатенчиком. Захар Рудак посоветовал разобраться в этом деле как следует.

— Надо присмотреться, не поработал ли здесь враг, — предостерег он.

— Сегодня же соберем партгруппу, — решил Гаманек. — И комсомольцам следует обсудить все это.

Алесь тоже не мог относиться к этому безразлично. «Надо поговорить по душам с Йонасом и с другими, — решил он. — Поеду-ка я к тетке Восилене. Она всегда все знает!»

Восилене и Анежку он застал на кухне. Они были так заняты своими делами, что не заметили, как вошел Алесь. Только когда он поздоровался, Восилене обернулась и замахала руками:

— Не входи... не входи! Без халата нельзя! — И сама выбежала навстречу ему.

Анежка стояла у стола и крошила капусту. Увидев Алеся, она смутилась так, что выронила нож. «Хорошо, что он не заметил этого», — обрадовалась она. А когда Восилене позвала ее, девушка уже взяла себя в руки.

— Йонас — хлопец честный! — говорила Восилене. — Ты и не думай обвинять Йонаса. Кто с ножом кинулся? Кузьма! Вот с него и надо спрашивать… А больше всего с Езупа Юрканса. От него все лихо... Если бы ты знал, как однажды нализался он тут с мельником и приставал ко мне. Едва вырвалась! Чего он крутится здесь?

— Его Каспар Круминь прислал.

— На тебе, боже, что нам не гоже! — расходилась Восилене. — Каспар рад от него избавиться, так тебе подкинул.

Алесь соглашался с этим.

— Ай-яй! У меня молоко бежит! — закричала Восилене и убежала на кухню.

Алесь остался наедине с Анежкой.

— Ну как тут живется? — спросил он.

— Привыкаю, — усмехнулась Анежка.

— Мне бы хотелось с тобой сегодня еще встретиться, — шепнул он, чтобы не услышала Восилене.

Девушка ничего не ответила, только опустила глаза.

Алесь принял это за согласие. Он уже хотел предложить встретиться там же, где и вчера, но вспомнил, что вряд ли найдется время.

— Ох, я и позабыл, ведь сегодня собрание! — Он взял ее за руку. — Может, завтра, Анежка?