Когда слова не нужны (СИ)

Алла вопросительно подняла бровь, переспросила осторожно:

— Да?..

— До недавнего времени мы с вами осваивали бытовой уровень управления флаером. И полученный вами опыт может быть применим к любой модели. Однако, «Химера» обладает определенными возможностями, которые раскрываются только в скоростном полете. Если вам интересно, мы можем попробовать кое-что из программы Гонок.

— О! Мне очень интересно!

— Хорошо. Все последнее время мы занимались с вами прямым управлением и несколько подзабросили сенсорное. Но в Гонках используются оба вида контакта. Прямое дает импульс, сенсорное — корректирует движение. Прямой приказ из вашего мозга в «мозг» машины немного запаздывает — все-таки проводящие материалы флаеров — это не наши нервные клетки. А вот сенсорное управление дает возможность выполнять маневры интуитивно, будто бы собственным телом. Готовы попробовать совмещение?

Алла почему-то на секунду замялась. И кивнула.

* * *

Мира кричала боли. Ее ощущения сейчас были ощущениями мыши, сжимаемой когтями орла. От запредельного шока она не слышала даже меня, но, почти оглохшая, ослепшая она шла, рвалась вверх, выдиралась из земного притяжения. И выводила нас из пике. Вот она поймала воздушный поток, выправилась. Ее боль становилась все меньше и меньше. Скользнула над полем, коснулась полотна, остановилась.

Беспокойство, сожаление, просьба: «Не ругай ее сильно…»

Я, не торопясь — пряжка за пряжкой — расстегнул ремни. Алла продолжала сидеть. Я обернулся, долго смотрел на поникшие плечи, опущенную голову. Наконец произнес:

— Покажи руки.

Голова Аллы склонилась еще ниже.

— Покажи.

Пряча глаза, она выложила руки на колени. Ногти. У нее опять были ногти.

— Вон, — просто сказал я.

— Дима, я не знала…. я не думала…

— Вон.

Дверца хлопнула, закрываясь. Вот и все. Снова мы с Мирой остались одни.

* * *

Поздно вечером я зашел в ангар. Двинулся вдоль ровного ряда учебных машин, чуть касаясь рукой каждой: кокетливая «Гейша», скромная «Ласточка», самоуверенный «Гепард». Все они когда-то обретут своих хозяев… Как и моя Мира — скоростной флаер класса «Химера». Когда-нибудь…

Сегодня я говорил со Славиком.

— Спасибо, Мастер, но нет. Я ценю ваше предложение, но Гонки — это не мое.

И я согласился с ним. Ведь он так и не смог понять Миру.

Есть ли у флаеров разум? Живые ли они? Тех, кто считает их обычными машинами — большинство. Но я убежден, что без взаимной любви и уважения человека и интеллектуального флаера невозможен высший пилотаж. Мне казалось, Алла понимает это. Чувствует… Я ошибался.

«Ангел», «Ягуар», «Сокол». Сейчас я увижу Миру… Резко, словно наткнувшись на стену, я остановился — около машины кто-то был.

— Мира, — шепот был едва слышен. — Мирочка, прости меня. Я не нарочно, я не знала… Прости меня…

Я оцепенел, боясь сделать лишнее движение, лишний жест. Застыл страшась выдать свое присутствие. Сбивчивый речитатив Аллы… Радость и смущение Миры… Потрясенный, я осторожно шагнул назад. И все отступал и отступал, пока ряд других машин не скрыл от мня девушку, гладящую, обнимающую флаер. И Миру, тающую под ласковой рукой.

* * *

Алла больше не появлялась. И я старался не думать о ней. Что бы я мог сказать после того, как выставил ее с занятия? И, тем не менее, в день экзамена подошел к стенду. Первой среди сдавших значилась фамилия Альметьева. «Ну вот и все. Еще одним флаеристом стало больше. Удачи на трассах» — подумал я, отходя.

— Эй, Димон! — окликнул меня Серж. — Ты знаешь, что твою старую «Химеру» отдали? Завтра новая будет.

— Как отдали?! — вскинулся я. — А почему мне никто не сказал? Я бы взял ее сам!

— Ну, не знаю. Надо было раньше думать.

— А кто хозяин?

— Можешь посмотреть. Ее сейчас как раз забирают.

— Спасибо! С меня причитается! — крикнул я уже на бегу.

Выскочил на поле, лихорадочно завертел головой в поисках Миры. И увидел ее. Рядом с новой хозяйкой — облегающий черный костюм, гладко зачесанные волосы, длинный хвост по спине. Алла.

Я остановился. Попятился, чтобы уйти незаметно. Бывшая ученица оглянулась.

— Дима! — окликнула она меня. — Дима! Я сдала!

— Знаю, — мне пришлось остановиться. — На отлично. Поздравляю.

— И Мира теперь моя.

— Да, знаю.

— Дима, я хочу… Нет, я прошу, чтобы ты учил меня.

— Чему? — я пожал плечами. — Все, что нужно, ты уже освоила.

— Я собираюсь участвовать в Гонках. С Мирой.

У меня отвалилась челюсть: женщина — в Гонках?! Такого еще никогда не было!

— Дима, ну пожалуйста! Мы обе тебя просим. Мира, скажи ему!

Я почувствовал прикосновение Миры. И тихое, на грани восприятия: «Помоги ей! У нее получится!..»

«А, может, и правда… — мелькнула крамольная мысль. Ведь именно такого Гонщика — способного понять и принять машину — я искал и почти отчаялся найти среди учеников, осваивающих азы вождения. — Но женщина в Гонках? Быть такого не может!»

«А еще, — шепнула Мира. — Она тебя любит…» Я поперхнулся. Ах, Мира! Чтоб ты понимала в людях!

Алла смотрела умоляюще. «А, гори все синим пламенем!..» Я шагнул к инструкторскому креслу, оглянулся:

— Чего ты ждешь, ученица?