Когда случается невозможное. Том 2 (СИ)

Вернувшегося Лимара я, как и планировал, отослал на дальний берег. Туда же отправил всех недовольных смутьянов и ковенцев с криминальным прошлым, мстительно поставив Лимара главным. Должны же в и статусе Главенствующего быть хоть какие-то плюсы! Лес там Ковену не принадлежал, но других поселений рядом не было, а альмендрийцы за лесом через горы не пойдут: у них его полно и по ту сторону горного хребта.

Лимар новому назначению сопротивлялся изо всех сил, у нас даже состоялся неприятный разговор. Естественно, неприятный для него. Деревенский парень был слишком добродушен и прямолинеен, чтобы со мной тягаться, а ещё он то ли не знал свои козыри, то ли не умел их разыгрывать. Их отношения с Катой никак не развивались, а вот мы с ней постепенно сближались. Я уже не единожды оставался ночевать в её старой комнате после вечерних разговоров и планирований. Ката умела одним своим присутствием снимать напряжение, и в её компании хорошо думалось.

Вот и сегодня я забрал поздний ужин из таверны и постучался к ней.

Дверь распахнулась, и я вошёл в девичью спальню, заняв уже привычный стул.

— Наташа сегодня придёт? — спросила она, убирая краски со стола.

— Нет. Она хотела на пару дней съездить к Лимару, проверить, как они высушили лес.

— Ты отправил её туда одну? Там же одни мужчины! — разволновалась Ката.

— Думаешь, она их обидит? Стоило отправить дополнительную охрану для несчастных лесорубов? — устало улыбнулся я.

Ката рассмеялась в ответ.

— Ты прав, Наташа не даст себя в обиду, а там ещё и Лимар. Он точно сможет о ней позаботиться, — уверенность, с которой она это сказала, задела.

В её устах Лимар всегда был прекрасным, замечательным, непогрешимым идеалом. И это бесило. Особенно, если учесть, что тот и правда вёл себя образцово. Может, стоило основать культ Святого Лимара и начать возносить ему молитвы? Судя по всему, к этому дело и шло! Злость захлестнула горячей волной.

— Что у нас сегодня по плану?

Я достал списки и схемы, сжал их в руке и понял, что сейчас просто взорвусь. Ещё одно упоминание деревенского увальня — и я потеряю остатки контроля над собой.

— Ничего, мне лучше уйти, — я вскочил и невероятным усилием воли подавил желание уничтожить чёртовы планы и графики.

— Танарил, что случилось? — не дождавшись ответа, она осторожно коснулась рукава. — Ты устал? На тебе столько всего… Я восхищаюсь тобой. Никто другой не выдержал бы подобной нагрузки, — она мягко, но настойчиво забрала у меня из рук бумаги и положила на стол. Затем также мягко толкнула к стулу и заставила сесть, а потом обняла и провела рукой по волосам.

От невинной, но такой необходимой ласки я замер. Ката запустила тонкие пальчики в мои волосы и начала медленно массировать кожу головы. Протяжный выдох забрал у меня остатки сил. Я был опустошён.

Уткнувшись лицом ей в живот, я вдыхал родной запах и наслаждался этой внезапной близостью.

— Моя мельда, ты не представляешь, как сильно ты мне нужна. Твои руки, твои губы, твоя нежность, — я притянул её к себе и прижал как можно теснее.

— Танарил… — запротестовала она.

— Нет, выслушай, — я поднялся и посмотрел ей в лицо, продолжая обнимать. — Я скучаю, Ката. Моё каждое утро начинается с мыслей о тебе. Я жду момента, когда смогу тебя увидеть, просто поговорить. Всё, что я делаю, подчинено одной цели — быть с тобой, быть достойным тебя, сделать этот город достойным тебя. Дай мне второй шанс, я приложу все силы к тому, чтобы сделать тебя счастливой. Я положу к твоим ногам всё, до чего смогу дотянуться. Ката, я люблю тебя, — я жарко шептал признания и тонул в штормовые озёрах её глаз.

— Я не могу, — её голос дрожал, и одинокая слезинка скользнула по щеке.

— Это твой окончательный ответ? — я знал, что мой голос стал резким, и с трудом контролировал выражение лица. — Ты хочешь, чтобы я ушёл и никогда не вернулся к тебе? Ты правда хочешь, чтобы между нами всё было кончено?

— Да, — солёные капли сорвались с длинных ресниц и прочертили мокрые дорожки на щеках.

— Как скажешь, мельда.

Я не удержался и запечатлел на её губах прощальный поцелуй, вложив в него всё, что чувствовал: любовь, горечь, желание и боль поражения.

Развернувшись, я вышел и хлопнул дверью сильнее, чем следовало. Эмоции бушевали внутри, и я хотел кричать и крушить всё вокруг. Я был измотан её отказами, зол на себя и её упрямство, истерзан страстью, не находившей выхода. А ещё я устал от себя и чувства вины.

Когда открылась дверь в одну из комнат и в ней показалась Ангалая, я захотел на неё наорать.

— Плохо дело? — сразу поняла она. — Хочешь выпить?

Выпить я хотел. А точнее — напиться вдрызг и отключиться от происходящего.

— Да! — зло сказал я.

— У меня есть очень забористое вино, — улыбнулась она. — Пьётся легко, а по голове бьёт, как самый крепкий самогон. Проходи!