Когда смерть – копейка…

Внезапно, звякнув, вместе с ними на чистую тарелку перед ней выпала копейка. Жанка в голос закричала, стараясь сильно выпрямиться и с отвращением оттолкнуться от стола, но при этом не отрывала безумного взгляда от близкой тарелки.

– Всё, всё, милая, перестань, всё хорошо, нормально, я здесь, рядом.… Успокойся. – Глеб Никитин тихо говорил, прижимаясь губами к её затылку.

Словно бы куда-то не успевая, расталкивая всех, с зажигалками и сигаретными пачками в руках, подскочили от балкона к столам Данилов и Марек. Женщины начали успокаивать Жанку и одновременно оттаскивать её от тарелки, она же, как будто что-то вспомнив, в ярости, бешено кричала.

– Я же убью его! Я изувечу его, гада такого…!

Потом она билась в руках тетушек уже слабо, как бы по инерции; ещё позже они все вместе про что-то глуховато заговорили в закрытой дальней комнате.

Глеб в полный рост встал за столом.

Рассерженный и решительный незнакомый мужчина был для большинства присутствующих гостей уже сам по себе зрелищем и поэтому все взгляды сразу же обратились на него.

– Так, кто делал эти пироги? Я последний раз спрашиваю, какой дурак пёк эти идиотские поминальники и кто подбросил в него монету…?!

За столами зашумели.

Кто-то посмел для начала пьяненько выкрикнуть: «А что тут такого! Уж и нельзя…!», соседи тут же зашикали на наглеца, остальные, прикрывая рты, активно зашептались.

Внезапно запричитала, разрыдалась дальняя седенькая старушка.

– Мой гостинец-то это, пирожки постные я пекла.… Все продукты годные, мучку я сама просеяла, простите Христа ради, ежли что не так.… У наших-то, у вятских родителей всегда было заведено денежку на сороковины в постную булочку запекать, да на столы гостям и подавать.… По обычаю это, не по умыслу, простите меня грешную…, не хотела я так, на обиду-то ни кому.

Бабулька осела в слезах на стуле.

Так и не присаживаясь за стол после случившегося, капитан Глеб через головы гостей крикнул Данилову, тащившему из кухни ковшик с водой.

– Чего-нибудь в холодильнике у тебя есть для компресса?! Лёд? Минералка какая-нибудь в бутылке? Ну?!

– Дак вот, там только пакет с клюквой мороженой, вот…

– Давай тащи его к Жанке! Быстро!

В поисках действий Глеб стремительно и зло огляделся.

Некоторые из мужиков вскочили, женщины перешёптывались. Данилов передал ковшик и клюкву какой-то тётке, растерянно сел рядом с розовым учёным, зачем-то тронул того за руку… Галина смогла всего секунду выдержать взгляд Глеба и быстро отвела глаза. Не опуская на стол очередную рюмку, напротив него тяжело задышал Марек. Кто-то, воспользовавшись общей суетой, сразу вышел на балкон. Кто?

На почетном конце стола густобородый и уже порядком красноносый батюшка, не особо отвлекаясь на мирскую суету вокруг, продолжал настойчиво вещать про заветное своему ближнему соседу.

– Брат мой, осведомлен ли ты, что существуют два диаметрально противоположных подхода церковных властей к употреблению спиртных напитков при поминовении усопших?

Сам он был явно «за» употребление.

Белый старичок в креслице объяснял другому старичку, помоложе, почтительно сгорбившемуся рядом с ним.

– Это у самолетов газы замерзают на такой-то большущей высоте, вот и получается за ними белый след…

Пятница 16.15.

Поминки

После того, как паника в квартире улеглась, за столом сильно поредело. Какие-то гости под шумок скандала разъехались по домам, несколько женщин остались в комнате с Жанкой, мужики разбрелись покурить, выходя по двое-трое на балкон и на лестницу.

Виталик затащил Глеба на кухню,

– Давай салатику немного рубанём, подзаправимся, пока суть да дело, а?

– Ты ешь, я воды выпью.

– Слушай. – Глеб заходил по кухне. – Кострище старое, верно? Лет десять на том месте шашлыки жарим, не меньше, так?..

– Да, примерно так.… А к чему ты это?

– Снаряд, если лежал бы в том месте с войны, уже давно под углями грохнул или сам вылез бы весной; мы его заметили бы, или вы без меня, за эти-то годы…

– Дак, может, он и вылез после снега-то…

– Хорошо, пока принимается. Но откуда в нашем костре банка кофе? Осколки стеклянной банки из-под хорошего кофе я нашел и в остатках углей, и около костра, в песке. Вадик Назаров не пьет кофе – не мог он выбрасывать такую банку в своём мусорном пакете. Во-вторых, за всю свою жизнь я не видел кретинов, которые на шашлыках пьют кофе! Да и по всей России около костров что угодно можно найти, всякие помои, но не банку же из-под кофе, в конце концов, да еще такой марки!

– А если кто соль брал с собой к мясу, или приправы какие в ней?

– Возможно, но банка под специи не может быть такой большой! Да и соли в такую целый килограмм влезет!

– Да чего ты к банке-то прицепился! Чем она-то тебе не нравится?!

– А самое главное, – Капитан Глеб подошел к жующему Виталику и молча, внимательно, посмотрел на него, так уютно усевшегося на мягкой кухонной табуреточке, – самое странное, что денег там, около костра, было набросано очень много. Подозрительно много. Я бы сказал – ненормально много.

Не поднимая головы и зачастив дыханием, Виталик швырнул вилку на пол и заорал: