Когда соблазняет женщина

   Встать и уйти! Но это бы значило привлечь к себе еще больше внимания. Поэтому Алена осталась на своем месте. Изо всех сил стараясь быть как можно незаметней. Тем не менее появление господина Каца она пропустить не смогла.

   Адвокат был видным мужчиной с целой гривой густых седых волос и полноватой фигурой, которую ладно облегал дорогой костюм. Было в его облике что-то львиное, монументальное и величественное. Чувствовалось, что он прекрасно понимает, какая он важная шишка. И это ему здорово нравится.

   Он долго говорил о том, каким замечательным человеком был покойный Сергей Юльевич. Так долго, что Алена даже немножко приободрилась и осмотрелась по сторонам. Она даже сумела увидеть, что галстук у адвоката английский и в нем воткнута брильянтовая булавка. Но дальше адвокат принялся читать завещание, и Алене стало уже не до чужих галстуков.

   Вначале шли какие-то имена, которых она не знала. Но пояснялось, что люди из списка – слуги Сергея Юльевича: экономка, шофер, садовник и горничная, прослужившие в его доме более десяти лет. Всем им полагались суммы от десяти до ста тысяч долларов.

   «Ничего себе! – мысленно ахнула Алена. – Если он шоферу отстегнул сто тысяч и глазом не моргнул, то сколько же у папаши всего было денег?!»

   Но поражена была она одна. Судя по реакции остальных, они считали эти выплаты сущей ерундой, не стоящей особого внимания. И с нетерпением ждали продолжения. Наконец адвокат подошел к концу завещания.

   – И наконец, – зычным, хорошо поставленным голосом произнес он, – «…все остальное мое движимое и недвижимое имущество, которое состоит из счетов в трех иностранных банках на территории Германии, Швейцарии и США, а также контрольного пакета акций двух российских банков, трех горнодобывающих комплексов в Алтайском крае, двух ресторанов, четырех супермаркетов, сети автозаправок топливной компании „Орио“, собственного дома в Сестрорецке, двух городских квартир и гаража с коллекцией легковых автомашин, я оставляю Алене Сергеевне Голышевой, моей дочери, такова моя последняя воля».

   На какое-то время в кабинете стало очень тихо. Так тихо, что было слышно, как под потолком радостно жужжит первая весенняя муха. Ей не было никакого дела до того, что происходит внизу – у людей. Там рушились судьбы, надежды и стремления, а мухе и горя было мало. Она радовалась теплу, солнечному деньку и тому, что длинная холодная зима наконец закончилась и можно смело выйти из спячки.

   Первой заговорила та самая холеная девица с брильянтовыми серьгами.

   – Я что-то не поняла, – похлопала она по сторонам большими глазами с густо наращенными ресницами. – Какая еще Алена Сергеевна? Какая еще дочь? Дочь у нашего папы одна. Это я. И меня зовут Ольга. И никакая я не Голышева. По мужу я Славина, а урожденная Кротова. Что за Алена Голышева? Как это понимать?

   На ее вопрос ответил ее старший брат. Тот, красивый, в расстегнутой рубашке, явно еще не врубился в происходящее и молча таращился на адвоката. А вот Сергей оказался смекалистее своих брата и сестры и ответил:

   – Так и понимай, Оленька. У нашего папочки была еще одна дочурка. И деньги он оставил ей.

   – А я?

   – Что ты?

   – Я ему кто?

   Мужчина пожал плечами.

   – А деньги? – не унималась Ольга.

   – Деньги он оставил той дочери.

   – Какой?

   – Другой.

   – Какой другой?

   – Ты же слышала! – начиная раздражаться, ответил ей брат. – Алене Голышевой.

   – А мне?

   – Дура! А тебе шиш с маслом!

   И, помрачнев, мужчина добавил:

   – Впрочем, как и всем нам.

   – И кто она такая эта Алена? Откуда она взялась?

   Этот вопрос был адресован адвокату.

   – Что это за история, уважаемый? – нехорошим голосом произнес старший из братьев Кротовых. – Что за подстава?

   – Я тут ни при чем, – развел руками Кац.

   – Отец никогда не упоминал ни про какую дочь!

   – Многие мужчины имеют детей вне брака. И не ставят в известность свою семью.

   – Мы про нее ничего не слышали.

   – И тем не менее внебрачная дочь у вашего отца имелась. И именно ей он захотел передать все состояние. Это четко прописано в завещании.

   – Чушь, – презрительно фыркнул Сергей. – Бумажка!

   – Это не бумажка, а официальное завещание.

   – Я все понял! – внезапно взвизгнул младший из братьев Кротовых – Владимир. – Это подделка! Вы подделали бумаги!

   – Молодой человек, я бы вас попросил не разговаривать со мной в таком тоне!

   – Где настоящее завещание моего отца?!

   – Я только что огласил его перед вами.

   – Подделка! Отец не мог лишить нас всего! Вы – мошенник!

   – Если вы не прекратите, я буду вынужден вызвать охрану.

   – Валяй! – окончательно пошел в разнос младший. – Вызывай! Я тебе сам кого хочешь вызову! Развести нас вздумал! На бабки кинуть захотел! Бумаги отца подделал! Да я тебя… Да ты у меня…

   Когда Владимир дошел до того, что они с адвокатом сделают и в какой позе, тот побагровел и грохнул кулаком по столу.

   – Охрана!

   И тут неожиданно вмешался старший из братьев. Схватив разошедшегося Владимира, он силой усадил брата на стул и повернулся к адвокату.

   – Господин адвокат, мы с братом требуем объяснений, – едва сдерживая рвущееся наружу негодование, произнес он.

   – Как вам угодно, – сухо ответил тот. – Объяснения будут вам даны.

   – Мы слушаем.