Когда Солнце было богом

Наступил бурный период «Ста дней» Наполеона. Император бежал с Эльбы, пробрался во Францию и неожиданно вошел в Гренобль, где весь гарнизон тотчас же перешел на его сторону. Наполеон развил лихорадочную военную и политическую деятельность, однако, узнав о молодом ученом, нашел время, чтобы лично посетить его. Не обращая внимания на холодную сдержанность, с которой встретил его Шампольон, он живо интересовался работой исследователя. Наполеон явился к нему и на следующий день, обещая всестороннюю помощь в издании коптского словаря.

Империя пала вторично, но гарнизон наполеоновских ветеранов в Гренобле не хотел сдаваться роялистам и оборонялся до последнего. Генерал Лятур приступил к бомбардировке города. Шампольон, правда, всегда обвинял Наполеона в измене республиканским идеалам, но настоящую ненависть у него вызывали роялисты, поэтому, не задумываясь, он встал в ряды защитников города.

Роялисты не простили ему этого. Заняв город, они немедленно лишили его университетской кафедры, а позднее возбудили против него дело о государственной измене. Это угрожало Шам-польону гильотиной, поэтому в июле 1821 г. он бежал из Гренобля в Париж, где легче было скрываться.

Неизвестно, потому ли, что Шампольон страшился неудачи, или же просто потому, что не считал себя достаточно подготовленным - так или иначе он ни разу еще не предпринимал серьезной попытки расшифровать «Розеттский камень». Но теперь, находясь в Париже, - а это был 1822 г. - он всерьез взялся за это дело.

В каком состоянии находилась в то время наука об иероглифах? Ученые уже знали, что египетская письменность прошла три фазы своего развития, которые отразились в трех различных типах написания. В самую отдаленную эпоху египтяне использовали иероглифы, т. е. знаки, представлявшие собой реалистические рисунки живых существ и предметов. Так как система письма этого типа являлась довольно сложной и требовала немалого художественного таланта, то спустя какое-то время знаки были упрощены до самых необходимых контуров. Так возникло иератическое письмо. Им пользовались главным образом египетские жрецы, делая надписи в храмах и на гробницах. В последний период появилось демотическое письмо, т. е. народное; оно состояло из черточек, дуг и кружков, было легким, хотя распознать в нем первоначальные символы было очень трудно.

Иероглифами живо интересовались уже античные писатели Геродот, Страбон и Диодор, а в особенности Гораполлон (IV в. н. э.), считавшийся большим авторитетом в этой области. Они решительно утверждали, что иероглифы являются пиктографическим, т. е. картинным письмом, в котором отдельные знаки обозначают целые слова, а не слоги или буквы, иначе говоря, каждый отдельный знак называет какой-то конкретный предмет или отвлеченную мысль.

Исследователи XIX в. до такой степени находились под гипнозом этого тезиса, что им не пришло даже в голову подвергнуть его научной проверке. Они настойчиво пытались расшифровать иероглифы, рассматривая каждый знак как понятийный элемент пиктографического письма. Но все их усилия оказывались тщетными, более того, - идя неверным путем, они нередко приходили к совершенно вздорным, антинаучным выводам. И только английский археолог - Томас Юнг высказал предположение, что египетские надписи складываются не только из знаков-рисунков, но содержат также фонетические знаки; тем не менее из этих наблюдений он не сумел сделать практических выводов и найти ключ к дешифровке иероглифов.

Всемирно-историческая заслуга Шампольона была в том, что он порвал с Геродотом, Страбоном, Диодором и Гораполлоном и смело пошел своим собственным путем. За основу он принял гипотезу, что египетское письмо состоит из фонетических, а не понятийных элементов.

Греческая надпись на «Розеттском камне» содержала имена Птолемея и Клеопатры. Эти же самые имена, следовательно, должны были находиться и в обоих египетских текстах. Но где их искать среди сотен загадочных знаков? К счастью, все оказалось гораздо проще, чем представлялось на первый взгляд. Уже давно было известно, что египтяне заключали имена царей в овальные рамки, или картуши. Поэтому Шампольон не сомневался, что два картуша, явственно выделявшиеся в муравейнике иероглифов, содержат имена упомянутых царей.

Сравнивая отдельные египетские знаки с соответствующими греческими буквами, он все более и более убеждался, что его гипотеза о фонетической основе иероглифов является совершенно обоснованной.