Когда Солнце было богом

Основав на месте высадки укрепленный лагерь и назвав его Вилья-Рика де Вера-Крус, т. е. «Богатый город истинного креста», Кортес начал поход в глубь континента, захватив с собой 1500 воинов-тотонаков. Так как особенностью индейской цивилизации было то, что она не знала колеса и вьючных животных, багаж и пушки несли тысячи индейцев-носильщиков. Этот поход начался 16 августа 1519 г.

Вначале шли по низинным тропическим джунглям, среди кустов ванили и какао, где порхали попугаи, колибри и разноцветные бабочки. Но уже через несколько дней пришлось подниматься по склонам плоскогорья, затем появились первые дубы – предвестники нагорного пояса умеренного климата. Перед глазами пришельцев предстали уходящие высоко в небо горные цепи. Справа простирался поросший лесом мощный горный массив Сьерра-Мадре, на юге сиял своей снежной вершиной одинокий гигант Анд – вулкан Орисава, почитаемый туземцами как божество.

Индейцы, которые встречались по пути, приветствовали армию Кортеса очень дружелюбно. В долинах и на плоскогорьях конкистадоры увидели людные городки с непременной пирамидой, мирные селения, поля золотистой кукурузы, алоэ и кактусов. Это был край, который буйно расцветал под живительными лучами хорного солнца.

Спустя еще несколько дней тропа привела их в страну грозных вершин и ущелий. Солдаты и носильщики взбирались вверх, стараясь не смотреть вниз, где на дне глубоких оврагов бесновались кипящие потоки. Дожди и ледяные ветры, град и снег страшно измотали испанцев и особенно индейцев, одетых совсем легко. По совету тотонаков, Кортес направился в страну тласкаланцев. Эти извечные враги ацтеков непрестанно боролись с ними за свою независимость, поэтому Кортес рассчитывал на их вооруженную помощь. Однако его встретила неприятная неожиданность. Как только конкистадоры оказались в пределах их границ, небольшой отряд воинов напал на испанцев с такой яростью, перед которой побледнело неистовство табасков. Мужество новых врагов, их презрение к смерти сильно встревожили Кортеса. Но больше всего его удивило то, что тласкаланцы не испытывали никакого страха к лошадям. Хотя индейцы видели их впервые в жизни, они смело бросались на наездников, стаскивали их с седел и даже убили двух скакунов своеобразным оружием – деревянными палицами с острыми, как бритва, шипами из вулканического стекла, так называемого обсидиана. И неизвестно, чем кончилось бы это столкновение, если бы выстрелы из аркебуз и пушек не остановили нападающих.

На другой день утром, преследуя этот отряд индейцев, конкистадоры попали в какое-то ущелье. Их поразило небывалое зрелище – перед ними, куда ни глянь, стояли тласкаланцы. Среди воинов, разрисованных бело-желтыми полосами, выделялись вожди. Золотые или серебряные шлемы и оружие, развевающиеся пестрые султаны, но прежде всего переливающиеся всеми цветами радуги плащи из перьев – все это варварское великолепие делало их похожими на надменных экзотических птиц. Над армией колыхался лес пик, а также регалии отдельных отрядов – изображения зверей. Впереди стоял индеец огромного роста и держал на древке эмблему государства тласкаланцев – золотого орла, усыпанного жемчугом и сапфирами.

Кортес сразу понял, насколько примитивной и наивной была тактика тласкаланцев. Сбившись в ущелье, армия, естественно, не могла развернуться и, как следует, использовать свое численное превосходство. Поэтому он сомкнутой колонной ворвался в самую середину вражеского войска. Тактика оказалась правильной; хаос битвы, правда, поглотил испанцев, как бушующее море, но индейские воины в страшной тесноте оказались почти беспомощными.

Закованные в железо, испанцы медленно прорубались сквозь толпу воинов, пока не выбрались на открытое место по другую сторону ущелья, откуда они начали крушить врагов частыми залпами. Тласкаланцы, понеся серьезные потери, покинули поле боя.

На третий день путь испанцам преградила еще более многочисленная армия. Кортес окопался на пригорке и решил применить оборонительную тактику. Индейцы стремительно бросились в атаку, но и на этот раз шли беспорядочной толпой без какого-либо стратегического плана. Их стрелы из луков и камни из пращей попадали в редуты или скользили по шлемам и кирасам испанцев. Часто падали только воины союзников – тотонаков.

Но вот загрохотали пушки и аркебузы. Тласкаланцы валились как снопы, а когда остальное войско, напуганное потерями, стало отступать, на них вихрем налетел кавалерийский отряд, рубя и топча бегущих в панике воинов.

Целый день и всю следующую ночь индейцы с беспримерным мужеством возобновляли атаки, но каждый раз откатывались назад. Решающую роль тут сыграли более продуманная тактика, дисциплинированность испанцев и неизвестное индейцам огнестрельное оружие. Вскоре среди индейских вождей начались разногласия, некоторые из них, обескураженные неудачей, собрали свои отряды и покинули поле боя.