Когда Солнце было богом

Томпсон торжествовал: ему припомнился исполненный трудностей путь, по которому в конце концов он пришел к успеху, разочарования, насмешки со стороны людей, считавших его неисправимым мечтателем. И вот теперь он совершил одно из величайших археологических открытий в Америке.

Дальнейшие поиски молодой ученый решил проводить в скафандре водолаза. Свои подводные переживания и приключения он описывает настолько красочно и с таким драматическим напряжением, что лучше предоставить слово ему самому.

«Когда я ступил на первую перекладину лестницы, – вспоминает Томпсон, – парни, которые обслуживали помпу, по очереди подходили ко мне и с мрачной миной пожимали руку. Нетрудно было угадать их мысли: они прощались со мной навсегда, не веря, что я вернусь живым. Отпустив лестницу, я погрузился, как мешок, наполненный свинцом, оставляя за собой цепочку серебристых пузырьков.

Свет стал сначала желтым, потом зеленым, наконец, пурпурно-черным, и вот я очутился в кромешной тьме. Уши пронзила острая боль – возрастало давление. Погружаясь, я ощутил, что очень быстро теряю в весе, и когда, наконец, стал на колонне, которая отвалилась от руин алтаря на берегу, мне показалось, что я скорее пузырь, а не человек, одетый в тяжелый скафандр.

Приятно было думать, что я – единственный человек в мире, который посетит это место живым и живым его покинет. Рядом со мной появился водолаз-грек, мы пожали друг другу руки.

В иле и грязи ковшом был проделан коридор с отвесными стенами шестиметровой высоты. В этих стенах, как изюминки в тесте, торчали камни различной формы.

Представьте себе, как мы двигались наощупь в потемках, окруженные со всех сторон этой стеной грязи, шарили в щелях и трещинах известнякового дна, разыскивая предметы, которые не захватил ковш. И еще представьте себе, что каждую минуту какой-то валун, подмытый водой, соскальзывал на наши головы. Однако это не было настолько грозным, как могло бы показаться. Пока мы держались на определенном расстоянии от стены, нам не грозила опасность.

Наши рабочие верят, что в черных глубинах «священного озера» живут гигантские змеи и чудовища. Водолаз-грек и я как-то раз настолько увлеклись работой, собирая памятники древности, что забыли об обычной осторожности. Неожиданно что-то громадное незаметно соскользнуло сверху и с непреодолимой силой стало вдавливать меня в грязь. На мгновение меня до мозга костей пронзил ужас, холодные мурашки пробежали по телу. Но потом я почувствовал, как грек стал отталкивать этот предмет и освободил меня от тяжести. Это был огромный гнилой ствол дерева, который оторвался от стены ила и упал на меня как раз в то время, когда я наклонился».

Результаты поисков были буквально сенсационными и полностью подтвердили предание о том, что майя бросали в озеро девушек. На поверхность извлекли тысячи разнообразных предметов: бусы, браслеты, чаши и статуэтки идолов, сделанные из яшмы, золотые щиты с сюжетными барельефами, ножи и прекрасно отполированные зеркала из обсидиана, но главное – черепа молодых женщин.

Почти все предметы оказались разбитыми на мелкие части. Майя верили, что мертвые вещи имеют души, поэтому перед тем, как бросить в воду, они лишали их жизни, разбивая на алтаре, чтобы их души могли лучше служить своей хозяйке в королевстве бога дождя.

Осматривая останки молодых женщин, Томпсон сделал неожиданное открытие: нашел череп, который явно принадлежал старцу.

Чей же это череп?

Неужели жреца принесли в жертву богу дождя? Конечно, нет. Хроники ни разу не упоминают о таких жертвах.

Но, может, его бросили в воду завоеватели в период братоубийственных войн между Майяпаном, Чичен-Ицей и Ушмалем? Эта гипотеза также не выдерживала критики. Можно ли поверить, что разъяренные солдаты бросили в воду только одного человека и притом какого-то старика?

Наиболее близким к истине нам кажется третье предположение. Вслед за девушкой бросился в воду охваченный отчаянием отец. Ведь недаром в старой индейской песне поется:

Догорает от жажды кукуруза в поле,
Чак-Мооль зовет тебя, милая доченька,
Но обильнее, чем дождя потоки,
Потекут мои слезы, мои горькие слезы.

Помпеи Нового света

Короли ацтекского города-государства Тескоко активно покровительствовали искусствам, их двор являлся центром культурной жизни. Один из королей этого города прославился как великий народный поэт, которого глубоко почитали все ацтеки. Прямым потомком королевского рода был князь Ихтлилхочитль, человек очень одаренный. Он быстро изучил испанский язык и владел им настолько хорошо, что губернатор Мексики предложил ему должность переводчика и секретаря.

Ихтлилхочитль написал на испанском языке подробную историю своей страны. В ней он поведал о народах, которые еще задолго до прихода ацтеков в Мексику строили огромные города и воздвигали величественные пирамиды.