Когда солнце встанет на западе (СИ)

Нола схватила меня за руки и умоляюще заглянула в лицо. Красные, воспаленные ее глаза лихорадочно блестели. Вкупе с багровыми пятнами зрелище было не для слабонервных. Я с трудом сглотнула:

— Нола, мои родители… Если они захотят пообщаться и не обнаружат меня на территории студгородка… Или еще хуже, узнают, что я без разрешения отправилась в другую звездную систему….

— Таша, но ведь на третьем курсе ты почти месяц помогала в исторической лаборатории на Луне. И там не работал интерком. Я скажу твоим родителям, что профессору Виллиамсу необходимо было срочно заменить заболевшую помощницу, и он не дал тебе возможности отказаться, пригрозив, что в противном случае снизит тебе итоговую оценку!

Да, это могло сработать. Нола нашла практически идеальный вариант. На втором курсе, сразу после того, как профессор начал читать в нашей группе, мои родители попытались надавить на него, чтобы Виллиамс поступил так, как им хотелось. А именно, отчислил меня за неуспеваемость по профилирующему предмету. Я не была лучшей на тот момент. И даже не входила в первую десятку по успеваемости. И все же профессор меня отстаивал так, словно я была лучшей студенткой университета. Моим родителям тогда здорово досталось. И они оставили попытки вернуть меня домой, терпеливо ожидая, когда я завершу обучение. А я так испугалась, что очень быстро стала второй на курсе по успеваемости. Второй после Нолы.

Проклиная себя за слабоволие, и уже зная, что заменю подругу, я пыталась понять, почему Нола не хочет просто сообщить профессору Виллиамсу о случившемся. Подумаешь, аллергия! Ведь такое могло случится с каждым. И Нола не должна была лететь на конгресс. Всего лишь замена заболевшего участника. Внезапная замена.

Ответ не находился.

А подруга тем временем развила бурную деятельность по сборам меня, несчастной на Первый межзвездный исторический конгресс, с головой закопавшись в собственный шкаф. Периодически оттуда вылетали в направлении ближайшей кровати разные предметы гардероба, и доносились невнятные обрывки фраз.

Нола справилась в рекордное время — через пятнадцать минут она вынырнула из шкафа с тремя парами туфель в обнимку. Надо сказать, подруга хорошо меня изучила. Мне в дорогу были выделены вещи достаточно скромные. О существовании некоторых я даже не подозревала. Как, например, вот эта достаточно строгая и закрытая блузка жемчужного цвета из невесомого венерианского шелка. Нола посмотрела на вещичку в моих руках и скривилась:

— Эту можешь не возвращать! Мне ее тетка подарила. Видимо в надежде, что, поступив на исторический факультет, я тут же, как по волшебству, превращусь в такой же черствый и консервативный сухарь, как она сама. Ага, сейчас! Разбежалась! А тебе, с твоими родителями эта тряпочка в самый раз!

Я невольно улыбнулась:

— Волшебства не существует! И ты, моя дорогая, неисправима! — Нола ухмыльнулась мне в ответ — Но ты уверена? Все же венерианский шелк стоит целое состояние… Мне ли не знать!

— Ну так и что же теперь? Пересыпать тряпочку нафталином и выставить под стеклом, рядом с семейными реликвиями?

Нола было возмущенно подбоченилась, но не выдержала и фыркнула от смеха. Я тоже не удержала смешок. И вот уже мы с ней вдвоем покатываемся со смеху.

Глава 3

Из соображений конспирации подруга не поехала провожать меня в космопорт. Оставшись одна, я быстро растеряла весь свой боевой дух. Вот только выходов было всего два — вернуться домой и подвести Нолу или взять себя в руки и отправиться на конгресс. Помедитировав несколько минут, глядя на стойку регистрации и таможенного досмотра, я выбрала второе.

На регистрацию я шла на ватных ногах, ежесекундно ожидая, что очередной служащий космопорта или таможни грозно зыркнет на меня и разоблачит в моем лице аферистку, не законно присвоившую себе чужую жизнь. Обошлось. Ни люди, ни машины не распознали подлога. А усталый таможенник гораздо больше внимания уделил моему багажу, чем мне. По большему счету, сложно было ожидать разоблачения при тех минимальных различиях, которые отличали теперь меня от подруги. Я была чуть выше Нолы (на целых три сантиметра!) и чуть круглее ее. Учитывая тот факт, что высокий каблук я не ношу в принципе, разница в росте была не заметна. А чуть более аппетитные округлости с успехом маскировала правильно подобранная одежда. Конечно, те кто хорошо знал Нолу, сразу же обнаружили бы подлог. Да только ни Нола, ни я никогда не сталкивались с остальными делегатами. Я чуть-чуть знала миз Свенсон. Но наше знакомство было настолько поверхностным, что даже если бы аспирантка присутствовала в составе делегации лично, все равно бы не смогла меня разоблачить.