Когда солнце встанет на западе

Ответом Жанне была все та же тишина. Мне стало неловко. Хотелось плюнуть на все, повернуться и уйти.  Я успела не единожды пожалеть о своей глупости. Даже пьяный Роман уже казался не в пример привлекательнее. Жанна не унималась:

 -  Ну что же вы, господа! Ваши деньги пойдут на благую цель! Возможно, начнем с суммы сто тысяч?

Меня накрыла обида. Оказывается, я стою столько же, сколько и набор ювелирных цацек с историей. Но зал наконец-то зашевелился. 

 -  Сто одна тысяча!

Я с трудом удержалась, чтобы не скривиться. Первым был Роман, кто бы сомневался!  Но не успела я толком осознать произошедшее, как откликнулся науськанный Нолой Грайнем:

 -  Сто три тысячи!

 -  Сто пять! - Роман явно не собирался сдаваться легко.

 - Сто семь!

 - Сто десять!

 - Сто пятнадцать!

Теперь выкрики почти сливались. И мне было сложно отслеживать, кто сколько предлагал. Я только успела отметить, что Роман пока не сдавался.

Торги застопорились на сумме сто семнадцать тысяч. И к моему ужасу  эту сумму предложил Роман. Я с надеждой смотрела в зал, надеясь на то, что кто-то предложит больше. Ответом мне была осточертевшая тишина. Грайнем куда-то запропастился. Чернявый незнакомец,  в котором я подозревала уроженца Венеры, разговаривал по коммуникатору, утратив интерес к аукциону. А бывший уже пробрался вперед. И теперь стоял пошатываясь и с торжеством глядя на меня.

Сердце сжалось. Я отчаянно взмолилась всем известным богам о спасении. Стоило ли проходить через такой позор, чтобы в итоге все равно оказаться в компании пьяного в хлам бывшего любовника!  Даже хуже! Ведь если он выкупит лот, мне некуда будет деваться. Я буду в его власти.  

Время превратилось в безразмерную резиновую ленту. Вот Жанна, отчаявшись разбудить в присутствующих джентельменов и, по-видимому, разочаровашись в своей затее, берет в руки молоток. Она уже хочет избавиться от обузы в виде неудачного лота и перейти к свободной программе: 

 -  Сто семнадцать тысяч - раз!

Голос Жанны и так не отличающийся особой мелодичностью, звучал в моих ушах словно запись с поврежденного носителя - медленно и искаженно.

 -  Сто семнадцать тысяч за ужин с прекрасной незнакомкой  - два!

Роман делает еще один шаг в мою сторону. Теперь он так близко, что я чувствую винные испарения, обволакивающие мужчину шлейфом дорогого парфюма. В его глазах невообразимая смесь ярости, торжества и чего-то еще,  мне не понятного. От этого жуткого коктейля меня пронизывает ужасом, по спине течет холодный пот. 

Жанна заносит проклятый молоток для третьего удара. Ее любезная улыбка уже превратилась в оскал. Отчаянно хочется заорать на весь не маленький банкетный зал: "Нет! Не надо! Не отдавай ему меня!" Меня трясёт. Я с трудом держусь на ногах. Я как будто вернулась на двадцать лет назад и передо мной не бывший любовник, а покойный ныне отец с тяжелым ремнем в руках. Не надо было мне вышвыривать Романа, как использованную ветошь.

Над головой раздаются громом слова госпожи Шаэ и я ощущаю, как мое сердце пропускает удар:

 -  Сто се…

 - Я дам двести тысяч, если прекрасная незнакомка  не только поужинает со мной, но и подарит танец!

Время возобновило свой бег. Жанна поспешила подхватить игру:

 -  Конечно же подарит, господин Миарон! А возможно и не один!

Я с трудом удержала судорожный вздох. Мой инопланетный муж - это лучше или хуже бывшего любовника?

Жанна дернула меня за руку и еле слышно прошипела:

 - Подтверди, что подаришь танец! Что ты как каменная, в самом деле! 

Все, на что меня хватило - это растянуть непослушные губы в подобие улыбки, да едва заметно кивнуть. Мэрша осталась недовольна. И чтобы перекрыть паузу с утроенной силой защебетала:

 -  Вот видите - девушка согласна! - и уже залу - Двести тысяч галактических кредитов за ужин и танец с прекрасной незнакомкой! Кто-то даст больше?

Но желающих больше не было. Через пару минут Миарон протянул мне руку, чтобы помочь сойти с помоста. Первое, что я увидела, ступив на ровный пол, перекошенное от бешенства лицо Романа. Кажется, я только что счастливо избежала каких то неприятностей.

Глава 13

Из меня словно стержень вынули. Я послушно, как маленький ребенок за ручку с папой, проследовала за Миароном к его столику в углу зала. Окружающие шушукались и насмешливо поглядывали на меня и мэршу. Миарон вежливо отодвинул для меня стул, одновременно кивая еще одному морунцу, вскочившему из-за стола при нашем приближении. Мужчина пересел за соседний столик, оставив нас вдвоем.

Я ощущала себя слабой и беспомощной. И мне было все равно, что я такая. Все равно, что со мною будет. Я смотрела на совершенные, будто изо льда выточенные, черты лица морунца и не могла понять, что к нему чувствую.

И не могла разгадать его настроения. В его глазах пару раз мелькнуло какое-то очень сильное чувство.  Мне показалось, ненависть. Но разве такое могло быть?