Когда солнце встанет на западе

В ожидании детей мы расположились на балконе с чашками кофе в руках. Утро давно уже плавно перетекло в день. Но я все никак не могла проснуться до конца. Во всем теле ощущалась некая призрачная легкость, эйфория. И вместе с тем ужасно тянуло прилечь. Желательно вместе с Миароном.

Поймав себя на этой мысли, я ужаснулась.

Подруга прищурилась:

 -  Колись, подруга. Что происходит? Куда вы пропали? И где ты была? Не может быть, чтобы дома! Ты не отвечала на звонки. И Брайан по моей просьбе заезжал к тебе. Двери ты не открыла. Да и по всем признакам, в доме никого не было. Так где ты была?

 -  У Миарона.

Я вдруг почувствовала себя как в детстве, когда меня однажды поймали за чтением романа тайком. Родители, особенно отец, такого не одобряли. И я не знала, куда деть глаза. Несмотря на то, что в общем-то меня только пожурили на первый раз.

Нола выжидающе смотрела на меня:

 -  Итак, ты была у морунца. Или…. с морунцем?

 -  С.

 -  И? Таша, что ты как маленькая! Мне же любопытно!

Смотреть подруге в лицо оказалось неожиданно тяжело. Сама не знаю почему. И я перевела взгляд на залитые солнцем деревья рядом с домом. Так оказалось легче. И вместе с тем, почему-то сразу же нахлынули воспоминания. Кожа вспыхнула так, словно Миарон снова жадно ее целовал. Откуда-то налетел уже знакомый родной, чуть пряный, чуть холодный и свежий запах его тела. И возникло странное ощущение, будто из моей груди выходит очень тонкая и сверхпрочная нить и уходит куда-то в пространство. Эта нить едва заметно вибрирует. И от этих колебаний по всему телу разливается сладкое томление. Словно я снова объятиях морунца. Словно мы одни в спальне. Жаркое безумие прошедшей ночи снова нахлынуло на меня волной. Такого у меня не было ни с кем, кроме Миарона.

 -  Таша, у тебя совесть есть? Я чувствую себя озабоченным подростком, подглядывающим за родителями в замочную скважину!

 -  А?

Наваждение схлынуло. На меня возмущенно смотрела подруга. А я по-прежнему сидела на балконе собственного дома.

 -  Подруга, в зеркало на себя посмотри! Ты выглядишь, как кошка, объевшаяся сливок! Или как женщина после шикарной ночи в объятиях искусного любовника! Ты же… - Нола вдруг смолкла и внимательно посмотрела на меня, а потом продолжила внезапно осипшим тоном - Вы переспали?!

Я обернулась и посмотрела на себя в стеклянную поверхность балконных дверей. Глаза у меня сверкали чистейшей росой под утренним солнцем. Щеки разрумянились. А губы неприлично припухли и обветрились. Глядя на них, сразу было понятно, что кто-то очень долго и жадно их целовал. Нда уж, видок. Я повернулась к Ноле:

 -  Похоже, подружка, я вляпалась.

 -  Куда?  В древний маргарин?

Я мимо воли хмыкнула. Раз подруга ехидничает, значит не все потеряно.

 -  Круче.

Нола недоверчиво посмотрела на меня:

 -  Расскажешь? Или детей будешь ждать?

 -  Не смешно. Такое детям не рассказывают.

 -  Так было здорово? - у Нолы даже глаза загорелись - Правду говорят, что морунцы самые и вкусные любовники?

Я почувствовала, как плеснуло жаром в лицо.  У Нолы округлились глаза:

 -  Что, правда?

Придумать достойный ответ я не успела. У дома бесшумно приземлился флайкар, из которого выпрыгнул Адам, волоча за собою на буксире сестру. Буквально через секунду его вопль огласил весь дом:

-  Мам, ты где?

Пришлось обозначить свое местоположение:

 -  Мы с тетей Нолой на балконе малой гостинной!

По лестнице тут же загрохотали шаги. Обычно Адам совершенно бесшумно перемещался по лестнице, переступая сразу через две ступени. Нервничает сын.

Через мгновение Адам с запыхавшейся Евой на прицепе ввалился к нам. На балконе сразу стало тесно. Да еще и Ева, словно маленькая, прилепилась ко мне сбоку, тесно прижалась испуганно заглядывая мне в глаза. Адам хмурился:

 -  Мам, что случилось? Ты куда пропала? Почему не отвечала на звонки? Мы же переживаем!

И вот что мне сказать своему уже взрослому сыну? Прости сынок, маме гормоны в голову ударили?

Заглянула в такие родные и знакомые, почти бесцветные, как льдинки глаза. Все-таки, Адам - сын своего отца. В груди защемило. Сильнее натянулась призрачная нить. Но, почти сразу все прошло. От изумления из головы сразу вылетели все умные мысли, которые я хотела сообщить своим детям.

Нола тоже заметила, что что-то не так:

 -  Ты чего? Таша, тебе плохо?!

 -  Мам?

Это уже Адам встревожился.

Я обвала взглядом всех присутствующих. Здесь собрались самые дорогие и близкие мне люди. В груди снова защемило. Но уже по совсем другому поводу.

 -  Со мною все хорошо. - я чуть помолчала - идемте в столовую. Там нам будет удобнее.  Да и неплохо было бы хоть что-нибудь съесть. Я не завтракала.

Мой нервный план собраться с мыслями, пока накрываю на стол, потерпел полное и сокрушительное фиаско. А все потому, что не в меру переживающие за меня дети сами взялись за нелегкое дело сервировки стола, торжественно усадив меня во главе стола. Нола хмыкнула:

 -  Подруга, тебе прозрачно намекнули, что пора уже начинать рассказ. Мы все в нетерпении.