Когда солнце заходит в последний раз

Горлом пошла кровь, глаза широко открылись, его свело судорогой, и через несколько секунд он затих.

…Иван сидел на песке. На его бёдрах покоилась голова профессора, а сам он немигающими глазами смотрел на красное солнце, на озеро, на игольчатые горы и по его щекам текли слёзы, капая на белую седую голову.

Он шёл вдоль кромки озера, согнувшись под тяжестью мёртвого тела. Через каждые двести-триста метров, устав, он опускал его на землю. Затуманенным взором Иван осматривал впереди местность, несколько минут отдыхал и, взваливая на себя скорбную ношу, шёл дальше. Временами ему казалось, что он не выдержит и упадёт в эту мутную воду; голова кружилась, и путь одиночества представлялся ему бесконечным. Тишина давила как будто невидимой плоскостью, желая раздавить его и прижать навечно к земле. Он хотел закричать громко-громко, только чтобы не было этого страшного безмолвия. И больше всего он боялся, что останется один, что он так и будет идти в вечность, в кажущийся мир, а на самом деле в пустоту. А Андрея тоже уже нет. Нет, как и кавказца, которого кто-то унёс. Нет, как и профессора физики, недавно ещё преподававшего в университете.

А он? Разве он когда-то бегал на стадионах, ходил по шумным улицам больших городов, ездил в метро? Было ли это… Если и было, то уже в другой жизни… Это же может показаться смешным, здесь – среди этих скал. Он упал и смеялся; смеялся, что тот мир существует, а этот как будто нет. Этот, там, в воображении ученых, и только в воображении, а мир Земли они осознают, они там живут. А для него? Для него теперь только всё в воспоминаниях, а здесь он держит в руках этот песок, который сыпется на мертвое тело. Физик – Казахстан, Австралия, законы природы, связь времён и пространства. Иван медленно сходил с ума. А багровый диск солнца, зацепившись за скальные иглы, беззвучно смеялся над ним…

Андрей, ещё издали, увидев их, сразу же прибавил шагу. На конце его меча была наколота толи рыба, толи ящерица, а может, это была змея, он и сам этого точно не знал. Насвистывая по-прежнему свою мелодию, он уже довольно близко подошёл к ним. Иван медленно повернул голову, посмотрел на приближающегося друга и снова перевёл взгляд на озеро. Профессор, почему-то лежал перед ним как-то неестественно вытянувшись. Андрей, не то что бы, не ожидал такой встречи “кормильца”, он просто сразу же понял, что что-то случилось страшное и непоправимое. Он подбежал, отбросив в сторону меч и упав на колени, дрожащими от волнения руками приподнял седую голову старика.

– Что? Что случилось?

Он судорожно сглотнул; чуть ли не кричал, и ещё не веря тому, что видел, смотрел на Ивана испуганными глазами. Для него пока всё это была игра, неожиданное интересное приключение. Авария, пустыня, их поход с элементами выживания, но всё равно игра и не больше. Они пионеры, скауты. А смерть, которую он знал только по книжкам и видел в кинофильмах, была далёкой и нереальной, абстрактным знанием, не оставляющим щемящей боли потери. А эта смерть… Сейчас он сидел перед мёртвым человеком, которого знал, к которому успел привязаться; и умер этот близкий человек не от старости. Игра внезапно кончилась, а всё вокруг осталось. И это не телевизор, где можно непонравившийся фильм ужасов просто выключить и всё. Теперь он сам участвовал в нём, а вернее жил. И впервые он почувствовал в тишине не просто отсутствие звуков. Весь мир; мир, который он до этого с интересом наблюдал, был другим; он стал менее ярким, враждебным и обрёл мрачные тона. В этом окружающим его мире погиб человек. И не просто погиб – он был жестоко убит.

– Что же это, что? – уже кричал Андрей, повернувшись к Ивану, кричал ему – этой застывшей мумии с каменным лицом и бессмысленным взглядом. – Что? Ваня…

– Я не мог… Я не успел… Я не… – Иван, с трудом подбирая слова, и продолжая смотреть в одну точку, медленно рассказал то, что произошло.

Слезы застыли в его глазах. Рассказывая, он заново переживал случившееся…

Иван замолчал, и вновь ничего не нарушало тишину и спокойствия вокруг. Только на берегу застыли три неподвижные фигуры, никак не вписывающиеся в гармонию природы. Один, положив на колени голову лежащего на песке, лёгкими движениями пальцев перебирал редкие седые волосы. Другой, смотрел в никуда; может быть в себя, ища ответы на то, на что нельзя ответить утвердительно. А только догадываться… И ещё, быть может, он размышлял над оставленным им наследстве профессора – над его третей версией…

Андрей, молча с упорством, копал песок, затем с тем же упорством таскал камни. Он бережно уложил в могилу мёртвое тело; аккуратно сделал каменный холмик и, нарвав зелёных цветов и красных листьев, обложил ими скромное надгробие. Закончив свою скорбную работу, он подошёл к Ивану, который даже не пошевелился в течении часа, пока тот хоронил профессора, и тронул его легонько за плечо. Иван не шелохнулся. Он заговорил, сначала тихо и медленно, затем своим обычным голосом:

– Это не Земля… Этот мир не наш – он чужой… Другая планета вращается вокруг другой звезды… И даже не в нашей вселенной…